Я именно к ней сейчас и еду. Не могу больше быть одна в нашем доме без моего Гюнтера. А дочка живёт в Аахене, снимает квартиру, ей всего 22 года. Такая красивая, нежная, умная девочка! Я так ею горжусь! – голос Урсулы стал мягким и ласковым, было видно что она очень любит свою Розалию и беспокоится о ней.

– Не сомневаюсь в том что ей передались все ваши достоинства, Улла! – ответил Гюнтер, снова подавая ей бокал. – Что ж, теперь мой тост… Предлагаю выпить за ваш родной Ганновер! Пусть я пока его и не знаю, но уверен, с вашей помощью смогу это справить. Прозит!

– О, я вообще-то, не любительница выпить но за свой любимый город не могу отказаться! – сказала улыбающаяся женщина и слегка прикоснулась своим бокалом о его, вызвав в купе мелодичный звон. Подбадриваемая им, Урсула тоже допила свой бокал и ещё больше раскраснелась. Очень хорошо, подумал Гюнтер, скоро она окончательно опьянеет и захочет спать.

– Расскажите о себе ещё что-нибудь? – предложил он, мягко привлекая её к себе.

Она, не сопротивляясь, облокотилась на него спиной и спросила:

– Что вы ещё хотите обо мне знать?

– Ваши увлечения, мысли, привычки… Расскажите о себе всё что хотите… – сформулировал Гюнтер своё желание.

– Хорошо, но потом и вы расскажете о себе? – поставила женщина условие, лукаво улыбнувшись. – А то я о вас почти ничего не знаю.

– Договорились! – кивнул он, рассчитывая что в процессе её рассказа, перемежаемого периодическими тостами, та просто заснёт и ему не придётся этого делать.

– Я люблю цветы. Розы, георгины, ландыши… Они такие красивые, хрупкие, нежные. Как я сама! – тихо засмеялась Урсула. – А ещё я люблю свой дом. У нас с Гюнтером такой милый домик… Мы его отделали по своему вкусу. Там уютно, особенно зимой, у камина. Когда на улице холод, вьюга… А дома тепло, изредка потрескивают дрова а ты сидишь рядом с мужем в обнимку под пледом, смотришь на снежинки за окном и думаешь… Как хорошо жить! Боже, как мы были счастливы! – внезапно всхлипнула женщина и он почувствовал как её тело, прижатое к нему, мелко затряслось.

– Ну всё-всё, успокойтесь, Улла… – тихо сказал он, крепче прижимая женщину к себе. Та доверчиво прижалась к нему и постепенно затихла.

– Извините меня, Гюнтер… Я опять расклеилась… – её голос звучал еле слышно. – Просто я, со смерти Гюнтера, находилась в каком-то шоке, понимаете? Моё тело что-то делало, разговаривало, занималось вопросами похорон, заполнением всяких юридических формальностей… А я сама, где-то глубоко внутри, сидела и, оцепенев, наблюдала за этим, не в силах понять и принять что моего милого Гюнтера больше нет… Потом я целыми днями ходила по комнатам, убиралась, ухаживала за цветами, разговаривала сама с собой… Мне кажется, ещё чуть-чуть и я бы сошла с ума. А затем что-то вдруг словно ударило меня. И я поняла что не смогу быть там одна. Без мужа наш дом перестал быть милым и родным. Он потерял свою привлекательность. Я по-прежнему его люблю но жить там одна больше не могу… Он стал холодным и… чужим. Поэтому я собралась и решила поехать к моей Розалии, последнему близкому человеку в нашей семье. Вот и вся моя история, Гюнтер… – закончила она и замолчала.

– А кем был ваш муж, Улла? – спросил он, желая узнать на какие деньги его вдова решила ехать первым классом.

– Он был полковником интендантской службы "Вермахта". В его подчинении были все склады в городе и его окрестностях… – поведала ему женщина и Гюнтеру всё стало ясно. Что ж, ничего удивительного что полковник-тыловик смог так шиковать. Наверняка толкал налево содержимое своих складов. Впрочем, теперь это уже неважно. Он предстал перед таким судом где ему не помогут ни деньги ни связи.

– А теперь вы расскажите свою историю, Гюнтер! – попросила Урсула слегка заплетающимся голосом, отстраняясь от него. – Но сначала, вы не могли бы открыть вторую бутылку? Я хочу сказать тост. Сейчас же моя очередь, верно? – улыбнулась она. Приятный запах духов щекотал ему ноздри а накрашенные губы на миг показались Гюнтеру воротами в рай. В её глазах появилась поволока которая бывает у поддатых женщин и он решил усилить эффект.

– Конечно, Улла! – ответил он и осторожно попытался открыть бутылку. Хотя у него был большой опыт по этой части но в данном случае что-то пошло не так. То ли Гюнтер слишком резко откручивал пробку то ли ещё что, но случилось непредвиденное… Раздался сильный хлопок и пробка с огромной скоростью пронеслась прямо перед его глазами, отчего он едва не повторил судьбу бравого американского лётчика Рэйфа из фильма "Перл-Харбор", когда тому, во время знакомства с Эвелин, проклятая пробка угодила прямо в нос. Но не успел Гюнтер порадоваться своей удаче как выяснилось что пробка не самое плохое что его ждало. Ибо из бутылки, с радостным шипением, выплеснулась освобождённая пена, которая тут же облюбовала не только его лицо но и чёрный китель на груди. Не успокоившись этим, шампанское попыталось дотянуться и до Урсулы… К счастью, запала уже не хватило и платье женщины украсилось лишь несколькими каплями шипучей пены, быстро впитавшейся в ткань.

Ошеломлённый Гюнтер застыл, держа бутылку в руке, пытаясь прийти в себя. Точно так же застыла и Урсула, смотря на него. Отмерев, он открыл рот чтобы попытаться извиниться но внезапно дама рассмеялась. Нет, она пыталась сдержаться, Гюнтер видел это, но не смогла. Закрыв лицо руками, женщина хохотала так что наверняка было слышно в соседних купе. Отфыркиваясь, он с раздражением поставил проклятую бутылку на стол и начал вытирать лицо платком, который достал из кармана. Конечно, со стороны это, скорее всего, выглядело смешно но вот ему лично было не до смеха. Теперь, до чистки формы, от него будет пахнуть шампанским. Прямо какое-то дурацкое совпадение! Совсем недавно похожая история с ним случилась в ресторане, во время свидания с Лоттой, и вот опять… Определённо, ему надо серьёзно обновить навык обращения с тарой для алкоголя! Обливать себя каждый раз когда хочется выпить… Это никуда не годится.

Тем временем, женщина, наконец, почти успокоилась и лишь веселье в глазах говорило ему что она до сих пор забавляется его ошибкой. Урсула подвинулась к нему и сказала, безуспешно пытаясь убрать с