подумать, что я не буду торопиться кончить снова. Кроме того, шок от того, что я узнал, что я был первым настоящим членом Эммы — не говоря уже о последовавшем разговоре — временно отбросил сексуальное существо назад, дав мне немного дополнительной выносливости в дополнение к напоминанию, чтобы я не торопился, и действительно усердно работал, чтобы сделать первый раз Эммы особенным. Я также мысленно сказал себе усердно работать, чтобы сделать «настоящий» первый раз Эдем особенным, и я подготовил себя к тому, чтобы продержаться долго, трахнуть ее в нескольких позах, доставить ей несколько оргазмов и кончить только после того, как я буду абсолютно уверен, что моя вторая младшая сестра полностью удовлетворена.

Так почему, черт возьми, я закончил тем, что прижал тело Эдем к своей промежности, выкрикивая свое освобождение, когда я взорвал ее юную утробу, полную каждой капли спермы, которая у меня оставалась после всего лишь тридцати секунд спастического гипер-траха?

Я виню в этом ее. Я бы никогда не потерял свою ношу так быстро, если бы она с самого начала не занималась спастическим гипер-трахом на мне. Не то чтобы я как обезьяна скакал под ней, отталкиваясь от матраса. Во всяком случае, я просто лежал там, пытаясь НЕ двигаться, удерживая каждую унцию контроля, которую мне нужно было, чтобы не довести наш первый раз до преждевременного конца… снова.

Я бы никогда не потерял свою ношу так быстро, если бы она только СЛУШАЛА, как я кричу ей, чтобы она замедилилась, чтобы дать мне перерыв, что я взорвусь, если она продолжит свой спастический гипер-трах. Ее киска была слишком тугой. Ее вагинальный канал был слишком влажным. Давление от головки до основания, которое она использовала, чтобы окружить мой член, было слишком хорошим, слишком приятным для меня, чтобы удержаться. Может быть, если бы она осталась неподвижной и позволила мне привыкнуть к своим ощущениям, я бы не потерял это. Но нет, она меня не слушала. Эдем продолжала двигаться, и даже стала БЫСТРЕЕ, когда я хныкал, что собираюсь взорваться. У нее определенно был злобный блеск в глазах, не говоря уже о зловещей ухмылке на ее лице, очень похожей на ухмылку Брук™, когда она это сделала. Так что нельзя сказать, что во всем виноват я.

И я бы никогда не потерял свою ношу так быстро, если бы она не была такой чертовски… ну… сексуальной. Когда я лишил Эмму девственности, на ней была длинная футболка, и все время, пока мы оставались в этом миссионерском положении, я был сосредоточен только на ее лице. Она, конечно, была красива, но одно красивое лицо не заставило бы меня излиться раньше времени. Но когда Эдем забралась на меня сверху, она отбросила свою футболку и позволила моим глазам бродить по ее фантастическому обнаженному телу. Конечно, это был не первый раз, когда я видел её обнаженной; но это был первый раз, когда я так поступал, прекрасно зная, что собираюсь трахнуть её.

Одетые близнецы были великолепны. Не раз мы с Авророй отмечали, что они, вероятно, вырастут самыми красивыми из моих сестер с экзотически уникальными чертами, которые вызывали у людей любопытство и неуверенность в их этническом происхождении. Их тела были высокими и гибкими, с тонкими костями и удлиненными шеями и конечностями. Их большие миндалевидные глаза светились яркими радужками на пару оттенков светлее моих собственных. Детские пухлые щеки сменились высокими скулами, как у манекенщиц. Завершали образ изящные носики и пухлые губы. Адриенна однажды заметила, что грудастых блондинок в ее мире пруд пруди, но девушки, похожие на Эдем и Эмму, были редкостью. И если близнецы когда-нибудь проявят интерес к моделированию, она не сомневалась, что они добьются огромного успеха.

Обнаженная, Эдем была впечатляющей. Ее темно-каштановые волосы были очень длинными, очень блестящими, и даже в такой ранний час и без макияжа она выглядела так, как будто она была в середине рекламы Cover Girl. Она улыбнулась мне с радостно возбужденным выражением смешанного веселья, возбуждения и чистой неподдельной похоти. Она скользнула мокрой голой киской прямо на Биг-Бен, скача на нем, как по рельсам, с ее влажной расщелиной, расколотой по обе стороны от моей удочки, назад и вперед и назад и вперед, удерживая мой член в ловушке между моим животом и внутренней частью её тела, в которое я так отчаянно хотел проникнуть. Раньше она хвалила мой пресс, но ее собственный пресс был подтянутым и безупречным, без грамма лишнего жира. А наверху эти прекрасные груди, упругие, круглые и сочные. Она утверждала, что носит бюстгальтеры с C-чашкой, хотя она также утверждала, что приближается к размеру чашки Авроры. Но с её телосложением грудь казалась больше, чем у Авроры, и, как я уже сказал, их форма была абсолютно идеальной. Целая команда самых талантливых художников комиксов не смогла бы создать комплект сисек более идеальной формы. Они притягивали мои руки, как мотыльков пламя, заставляя меня кончиками пальцев обводить их форму, ласкать их изгибы ладонями, и даже когда я позволил своим рукам опуститься к ее грудной клетке, они призывали меня вернуться и поиграть с ними еще раз.

Все это время она продолжала кататься на моем члене, как на рельсах, трахая себя на мне, фактически не трахая меня, таким образом, который, тем не менее, казался совершенно небесным, немного даже слишком приятным. И когда Эдем, наконец, положила руки на мои и еще сильнее прижала их к своей груди, глядя на меня горящими глазами, полными сырого, неподдельного вожделения, я почти потерял свою ношу еще до проникновения.

Мне удалось удержаться, но еле-еле. Жадно ухмыляясь, Эдем подняла мой член в вертикальное положение, впившись моей грибовидной головкой в ​​красивые розовые складки ее киски. Там она остановилась, возможно, погрузившись в мгновение перед проникновением. И я почувствовал, как мое сердце забилось в предвкушении.

Вот тогда она начала отстраняться.

НЕЕЕТ!!!

Прежде чем я понял, что сделал это, я дернул Эдем за бедра, толкая свой член в небо, пронзая ее тугое лоно одним выпадом. Эдем застонала и посмотрела на меня, когда я был по яйца в ее сладкой, нежной киске, и победоносная ухмылка на ее лице дала мне понять, что она сделала это специально.

В конце концов, Эдем получила то, что хотела: