Я послал зов сэру Махи Аинти. Почти сразу на меня обрушилась непереносимая тяжесть, словно бы мне вдруг пришлось временно подменить одного из Атлантов, удерживающих небесную твердь. Описать невозможно, как я обрадовался. Когда мне довелось беседовать с Махи по дороге из Кеттари в Ехо, ощущения были примерно те же. Такое не забывается.

«Что, тяжко? – в Безмолвной речи Махи явственно слышались нотки сочувствия. – Ничего не поделаешь, Макс, я довольно утомительный собеседник. Впрочем, у всех свои недостатки. Ты здорово влип, да?»

«Мне не обязательно все вам рассказывать? – спросил я. – Вы и сами уже знаете?»

«Примерно. Твой мир взял тебя обратно, так бывает».

«Ну, не то чтобы он меня “взял”. Вообще-то, я сам дурак…»

«Стоп. У меня нет ни малейшего желания выслушивать твои версии. О твоем же здоровье пекусь, между прочим. Единственное, что тебе следует твердо уяснить: этот мир забрал тебя обратно, что бы ты сам об этом ни думал. Все не так-то просто. Видишь ли, там существует как минимум несколько сотен человек, которые знают, что ты живешь рядом с ними. Не могу сказать, что их это особенно волнует, тем не менее, ты – неотъемлемая часть их жизни. Они уверены, что сегодня вечером ты появишься на работе. А если не появишься, можно будет позвонить тебе домой, и ты снимешь трубку. Не сегодня, так завтра или через пару лет, но ты где-нибудь объявишься, – для твоих знакомых это так же очевидно, как наличие неба над головой. Они даже не думают об этом. Знают – и все. Не так-то просто – взять и исчезнуть. Их память о тебе привязывает тебя к их реальности, к миру, где ты родился и, следовательно, должен оставаться, пока не умрешь. Именно так они себе это представляют, твои могущественные соотечественники, не подозревающие о собственном могуществе. Их бы возможности да в других целях… Ладно, пустое! Видишь ли, Макс, не так уж сложно вернуться в Ехо. У тебя это получится, ты выкрутишься. Ты всегда можешь выкрутиться, самая живучая порода. Но учти, твой Мир когда-нибудь опять тебя заберет. Он будет делать это снова и снова, если только ты не убедишь его, что тебя больше нет. Ты понимаешь, о чем я толкую?»

«Не очень, – честно признался я. – Махи, мне действительно очень тяжело с вами говорить, да вы и сами это знаете. Может быть, вы просто скажете, что я должен делать?»

«А я уже сказал. Тебе нужно убедить свой Мир, что тебя больше нет. Хорошенько убедить всех, кого это касается. Ты правильно решил насчет трамвая. Так и поступай. Но будь готов к сюрпризу. Ты ведь уже забыл о вознице? Я не совсем правильно выразился, да? Есть какое-то специальное слово для обозначения его профессии?»

«Неважно, я понял. Вы говорите о вагоновожатом. Сэр Маба Калох называл его “доперстом”. Он еще что-то объяснял, но я прохлопал ушами».

«Да уж, могу себе представить – Маба “объясняет”… Разумеется, ты ничего не понял. Но это не имеет значения. Просто помни, что тебе не нужно его бояться. Справиться с этим существом легче легкого – при твоих-то возможностях. Но не убивай его, сначала расспроси. Это – твой шанс, Макс. Только будь осторожен. Доперсты – самые хитрые существа во Вселенной. Ну, или почти самые хитрые».

Последние слова Махи доносились откуда-то издалека. Навалившаяся на меня тяжесть становилась невыносимой. Непонятно, как я вообще хоть что-то усвоил – если учесть, что Безмолвная речь и при обычных обстоятельствах никогда не была моим сильным местом.

«Спасибо!» – это было последнее слово, которое я смог адресовать своему далекому другу. Рассудил, что в моем положении не следует откладывать благодарность на потом. Это самое «потом» все еще представлялось мне весьма сомнительной штукой.

«Всегда пожалуйста. Не унывай, ты не пропадешь. Только не забудь…»

Что именно я не должен был забывать, осталось для меня загадкой. Невидимый самосвал размазал меня по кухонной стене. Какое-то время меня не было ни в одном из Миров, но потом я благополучно оклемался. Одежду можно было выжимать. Но я хорошо понимал, что еще дешево отделался.

Я отправился в ванную, принял душ, равнодушно сунул промокшую одежду в мусорное ведро – она мне, пожалуй, больше не понадобится. Каким бы тяжелым собеседником ни был старый шериф Кеттари, беседа с ним сняла грандиозный камень с моего сердца. Махи зря языком болтать не станет. Если уж он сказал, что со мной все будет в порядке, значит, так оно и есть. Он одобрил мое намерение вернуться в Ехо на трамвае – вот и отлично. Он сказал, что мне не составит труда справиться с загадочным существом в кабинке водителя, более того, оно каким-то образом должно мне помочь – что ж, тем лучше. Значит, так оно и будет, если уж Махи говорит.

Теперь я чувствовал себя, как человек, только что купивший билет на самолет. Путевку в рай, на которую прежде не смел рассчитывать. Считал часы до «отлета» и подумывал о том, что мне пора собираться.

Разумеется, для того, чтобы вернуться в Ехо, не требовалось паковать чемоданы. Никаких ностальгических сувениров. Вряд ли мне захочется вспоминать это путешествие на родину долгими зимними вечерами. Скорее уж оно станет постоянным сюжетом будущих кошмарных снов – ничего, справлюсь как-нибудь. У меня даже не возникло желания взять с собой пачку кофе. Магистры с ним, вот соберусь при случае в Кеттари, чтобы сказать спасибо сэру Махи Аинти, он меня и угостит. И, в конце концов, я уже привык пить камру – отличная штука. Ею, пожалуй, и ограничусь.

Тем не менее, здесь, на моей родине, была одна вещь, которую мне очень хотелось взять с собой в Ехо. Не для себя, а для Джуффина и остальных коллег. Я давно мечтал показать им хорошее кино, предвкушал выражение неземного любопытства на лице сэра Джуффина Халли, когда суровый мужской голос скажет с экрана телевизора: «Коламбия Пикчерз представляет».

На моей родине, благодарение небу, существуют видеомагнитофоны, телевизоры и симпатичные толстые кассеты с фильмами, а у меня в запасе имеется один полезный фокус: я способен унести с собой все что угодно, хоть статую Свободы. Достаточно уменьшить ее до неосязаемых размеров и спрятать между большим и указательным пальцами левой руки – что умеем, то умеем! Вот только непонятно, что потом делать с этой уродиной.

Мне предстояли приятные хлопоты. Я заранее предвкушал, как уволоку в своей мистической пригоршне содержимое целого магазина. Впрочем, мне тут же пришло в голову, что грабить магазины пока без надобности. Была в этом городе одна видеотека, которую я до сих пор считал своей. Просто роскошная коллекция, – даже удивительно, если учесть мои скромные финансовые возможности. Коллекция эта ушла от меня вместе с моей девушкой примерно за год до путешествия в Ехо.

Я сцедил в чашку остатки кофе, закурил и задумался. Это была довольно гадкая история. Ничего из ряда вон выходящего: нормальная мерзость из тех, что регулярно происходят с живыми людьми. Мне сегодняшнему было абсолютно наплевать на эту дурацкую страницу биографии бедняги Макса. Случались с ним вещи и похуже. Но меня весьма привлекала возможность восстановить справедливость. Это мой любимый способ коротать досуг. С утра до ночи восстанавливал бы.