Я усмехнулся и снова быстро поцеловал ее. «Не жалуюсь, просто подтверждаю. А пока возьмите себе кофе или сок или что-нибудь в этом роде и расслабьтесь. Скоро будет готов завтрак».

Кензи чмокнула меня в щеку и направилась к холодильнику за соком, прежде чем присоединиться к остальным перед камином. Я освободил место перед плитой, чтобы Аврора начала готовить блины. А через несколько минут наши друзья и родственники начали набирать у нас еду, как будто мы были школьной столовой. Аврора была, безусловно, самой красивой дамой, которую я когда-либо видел на раздаче в кафетерии.

После завтрака я принялся проверять свой телефон на наличие сообщений. Брэнди написала мне, чтобы я позвонил ей, когда у меня будет возможность. Я позвонил ей, и она объяснила, что Джаред и Мигель были постоянными посетителями, когда дело касалось этих лыжных поездок на Тахо, плюс они приехали за день до нас и уже дважды побывали на горнолыжных курортах. Итак, четверо из них решили пропустить третий день на горе в пользу тусовки в Инклайн-Виллидж, что, по сути, было продолжительным двойным свиданием. Я сказал своей старшей сестре развлечься, наши две группы запланировали встретиться в местном ресторане за ужином, и я повесил трубку, чтобы вернуться к своей группе и подтвердить наши собственные планы на день.

Кроме Кензи, никому из нас не приходилось часто кататься на лыжах или сноуборде, и мы не хотели упускать возможность проехаться снова. Итак, мы вернулись на склоны, намереваясь максимально насыщенно провести день на горнолыжном курорте, прежде чем встретиться с остальными за ужином, а затем поехать домой завтра.

Кензи провела день, крепко вцепившись мне в бок, и я наслаждался каждой его минутой. Знойная горячая рыжая постоянно флиртовала со мной и не стеснялась проявлений привязанности, что не осталось незамеченным для многих, многих людей вокруг нас. Был момент, когда она снова упала, пытаясь слишком сильно повернуть налево на трассе черного алмаза. Когда я пошел помочь ей встать, она вместо этого потянула меня вниз, и я упал ей на грудь, мы целую пару минут целовались прямо здесь, в снегу. Потом был момент, когда -я- на самом деле упал, пытаясь слишком сильно накренить мою доску, и затем настала очередь Кензи оказаться сверху, когда я притянул ее к себе на грудь, чтобы мы снова могли целоваться в снегу.

Неоднократно я слышал, как один или другой лыжник проносится мимо нас, и несколько раз один или два из них останавливались, чтобы убедиться, что мы в порядке, только чтобы оставить нас одних и двинуться дальше, как только они понимали, что мы целуемся. Затем у меня случился небольшой приступ дежавю, когда мы начали целоваться в пределах видимости подвесной канатной дороги, и какой-то парень далеко над нами крикнул: «Снимите комнату!»

Даже внешне бесстыдная Кензи покраснела при этом и пристегнулась обратно к доске, чтобы было ясно, что мы должны продолжать поездку. Но мне в голову пришла идея, и я предложил: «Последний, кто спустится с холма, должен десять минут орально ублажать другого, прежде чем мы займемся чем-нибудь еще сегодня вечером».

Кензи ухмыльнулась мне взглядом, который предполагал, что у меня на лбу вырос рог. Но после минутного размышления она просто рявкнула: «Один-два-ПОЕХАЛИ!» и сразу же устремилась вниз по тропе.

Я еще не прижал правый ботинок к доске, так что к тому времени, как я начал, у нее была хорошая десятисекундная фора. Вероятно, она бы меня опередила, если бы эта конкретная тропа не пересекала четырехфутовый карниз прямо перед тем, как снова выйти на главную трассу. Не сумев удержать равновесие при приземлении, Кензи покатилась в снег.

На этот раз она не упала в сторону с тропы, а оказалась посередине. Я на большой скорости преодолел карниз, пытаясь догнать ее, и понял, что она упала, только когда чуть не сбил ее. Я быстро накренился и использовал ту инерцию, которая у меня была, чтобы попытаться вернуться в гору, но все же я оказался в добрых десяти футах от нее. К счастью, она не пострадала и также знала, что лучше не оставаться на месте, где кто-то может ее сбить, поэтому она быстро встала и снова двинулась в путь.

«Гонка еще не окончена» крикнула она, проносясь мимо меня.

«Подожди, что?» Я рявкнул ей вслед, запоздало направив свою доску под гору и поехал за ней. Но тропа на главном бульваре сгладилась, так что ей не нужно было двигаться зигзагами вниз, а вместо этого она могла устремиться прямо под гору и ехать до самого дна. Даже приседание, чтобы попытаться уменьшить сопротивление, не помогло мне набрать достаточно скорости, чтобы догнать ее, и она вернулась к канатной дороге в добрых пятнадцати футах от меня.

«Я выиграла!» воскликнула Кензи, подняв оба кулака вверх.

«Только потому, что я остановился, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке» пожаловался я, нахмурившись.

Кензи пожала плечами и обняла меня за шею. «Хорошо, назовем это ничьей. Это означает, что у нас будет 69 на десять минут, чтобы начать нашу ночь».

Я дважды моргнул, у меня отвисла челюсть. «Э… ну… я думаю, это сработает».

Кензи хихикнула и поцеловала меня. Затем она сбросила свой правый ботинок со своей доски и проскользнула впереди меня дальше в линию кресельного подъемника, в то время как я стоял на месте, на мгновение ошеломленный.

«Чувак, твоя девушка такая горячая, что аж дымится» прокомментировал какой-то парень в очереди, ударив меня по плечу и кивая вперед.

Это чувство дежавю вернулось, но я усмехнулся и кивнул. «Я не могу с этим не согласиться».

***

Ужин был в китайском ресторане с дыркой в ​​стене. Родители Джареда, очевидно, были хорошими друзьями владельцев, и он и его друзья посещали практически каждую поездку на Тахо. Мы, вероятно, могли бы разделиться и занять два стола, но сотрудники ресторана добавили действительно большой круглый кусок фанеры поверх существующего стола на 10 человек, накрыли его скатертью и поставили посередине стакан Lazy Susan, чтобы разместить всех тринадцать из нас.

Я