– Черт бы тебя побрал, - осторожно выдохнул мужчина, - я уже теряю терпение.

Он вновь запечатлел на ее устах поцелуй; язык настойчиво искал входа, губы жадно вбирали в себя мягкую плоть, не давая дышать, думать, оставляя лишь единственную мучительную потребность принять его в себя.

Пальцы Дамона нетерпеливо тянули за атласные ленты, до тех пор пока пеньюар не распахнулся, обнажив высокую грудь. Он благоговейно погладил белоснежный холмик, обжигая кожу, будто огнем. Крошечные бусинки сосков томительно заныли. Джулия бессознательно выгнулась, вдавливая грудь в ладонь Дамона, и задохнулась, когда он чуть сдавил затвердевшую вершинку.

Девушка потеряла голову. Что такого, если она позволит ему взять себя? В конце концов это ее муж. Неужели она не заслужила права поступать как пожелает? До этого дня она всегда играла чью-то роль - Джулии Харгейт, Джессики Уэнтуорт, трагической или комической героини в десятках пьес. Но теперь маски сорваны, театральные облачения сброшены, и она стоит перед ним, настоящая, неподдельная, истинная. Больше нет нужды притворяться и лгать.

– Я всегда избегала искушений, - шепнула Джулия, сжимая трясущимися ладонями его лицо. - Просто не могла позволить себе такой роскоши. Работа, прилежание, самодисциплина - вот на что мне приходилось рассчитывать. Я не хотела влюбляться. Не желала никому принадлежать. Но в то же время…

– В то же время… - выдохнул Дамон.

– Одиночество терзало меня.

– Этой ночью ты будешь не одна.

– Все, что тебе нужно, - единственная ночь со мной? И потом ты уйдешь, если я попрошу?

– Не знаю, - пробормотал Дамон, опасаясь сказать правду и испугать Джулию.

Но девушка лишь беспомощно рассмеялась, внезапно осознав, что ей все равно. Только бы оказаться в его объятиях, узнать те сладостные тайны, что так долго были для нее за семью печатями, - остальное не важно.

Дамону все сказали засиявшие глаза девушки, и он бережно стянул пеньюар с хрупких плеч. Голубой муслин с тихим шелестом упал на пол, но Джулия даже не пошевелилась под пристальным, восхищенным взглядом маркиза. Она и не подозревала, что вид ее точеного тела так подействует на него: лицо Дамона залила краска, вмиг задрожавшие руки протянулись к ней. Дамон обвел бархатистую кожу под ее грудями, изящные очертания ребер и положил ладонь на живот. Джулия затаила дыхание, ощутив, как его пальцы коснулись завитков между бедрами, настойчиво пробрались дальше…

Девушка, стыдливо охнув, отстранилась. Но Дамон не отпустил ее и, нежно обняв, стал что-то тихо шептать. Только она не могла разобрать слов - в ушах бешено шумела кровь. Он стал искать губами ее губы, и Джулия покорилась ему, впервые в жизни забыв о самообладании, девическом смущении, сомнениях и опасениях. Дамон подхватил ее, понес к постели и уложил на прохладный зеленый шелк. Девушка лихорадочно потянула за концы безупречно завязанного галстука, сгорая от нетерпения увидеть Дамона нагим.

– Джулия, - едва слышно пробормотал он, - если желаешь остановить меня, ради Бога сделай это сейчас.

Но предупреждение опоздало - девушка осыпала дождем поцелуев его лицо и шею.

– Я хочу… хочу… не мучай меня… сними поскорее все это.

Хрипло вздохнув, Дамон начал раздеваться, но как только взялся за ремень брюк, Джулия отвела его руки. Он вынудил себя терпеливо ждать, сгорая от желания, пока она раздевала его. Наконец пытка закончилась, и Дамон, оставшись голым, устало присел на край кровати. Оба молчали. Он уже хотел повернуться, как влажные губы Джулии прижались к его затылку. Дамон оцепенел, боясь шевельнуться, пока девушка прокладывала дорожку из поцелуев сверху вниз. Обвив торс мужа тонкими руками, она прижалась грудью к его голой спине. Легкая прядь волос упала ему на плечо. В эту минуту Джулия походила на любопытную русалку, впервые увидевшую мужчину. Шаловливо проведя кончиками пальцев по груди Дамона, она замерла и прислушалась к глухому, тяжелому стуку его сердца, потом легко скользнула по животу… Дамон крепко зажмурился, ощутив несмелое прикосновение к набухшей ноющей плоти. Джулия продолжала дрожащими пальчиками сжимать ее, пока наслаждение не стало нестерпимым. Одним молниеносным движением Дамон прижал Джулию к постели и лег сверху. Она порывисто притянула к себе его голову и припала к губам. Поцелуй длился бесконечно, пока оба не задохнулись. Дамон уткнулся лицом в ее грудь. Язык, лаская твердый розовый сосок, кружил, останавливался и снова терзал мукой неудовлетворенного желания, так что Джулия вцепилась ногтями ему в спину и приподнялась, извиваясь от удовольствия. Всего лишь за несколько минут она превратилась в бесстыдную распутницу, самозабвенно отдающуюся душой и телом чужой воле. И при этом хотела большего - прильнуть еще ближе, забыться в нараставшем приливе экстаза. Дамон неустанно ласкал руками и ртом изгибы жаждущего тела, пробуждая неведомые доселе ощущения.

Наконец он коленом раздвинул ее ноги и коснулся заветного холмика, скрывавшего влажные раскаленные недра. Джулия вздрогнула от неожиданности и зажмурилась от ослепительного бело-желтого сияния. Боже, они даже не погасили свечи!

– Пожалуйста… - умоляюще прошептала она… - свет…

– Нет, - пробормотал он, не отрывая губ от ее живота, - я хочу видеть тебя.

Джулия попыталась запротестовать, но слова застряли в горле, едва его губы скользнули вниз, еще ниже… еще… через треугольник мягких завитков, раздвинули розовые складки, чтобы насладиться скрытыми внутри тайнами. Язык опалял ее плоть, заставляя беспомощно извиваться и стонать, но не от боли. От непереносимого, невероятного блаженства. Ее тело изгибалось и опадало, как колеблемый ветром цветок. Почти теряя сознание, Джулия попробовала оттолкнуть его голову, но тут же сдалась, смутно сознавая, что необъяснимое, но долгожданное чудо наконец-то свершилось. Словно пораженная молнией, она сотрясалась в бесконечных судорогах, охваченная багровым пламенем страсти.

Дамон поднял голову и подтянулся чуть повыше. Джулия выгнулась и вздохнула, чувствуя себя пушинкой в руках этого человека. Она забыла обо всем на свете. Окружающее исчезло - остались только его алчущий рот и жадные руки. Упруго податливая плоть между бедрами наливалась странной тяжестью, словно предчувствием грядущей боли. Дамон начал медленно входить в нее; Джулия прикусила губу и прижала его к себе, страстно желая, чтобы он взял ее с первобытной, примитивной яростью и силой, о которых она будет позже вспоминать со страхом и восторгом. Но Дамон внезапно застыл и, приподнявшись на локтях, ошеломленно уставился на нее.

– Ты невинна… - прошептал он. Джулия крепче стиснула руки, словно моля о ласках. - Почему? - с трудом выдавил Дамон.

Глаза девушки возбужденно сверкнули.

– До тебя я никогда и никого не хотела.

Дамон покрыл легкими нетерпеливыми поцелуями ее стройную шею, щеки, вздрагивающие губы, ложбинку между грудями. Все его существо наполняло неукротимое желание, подобного которому он не ведал за всю свою жизнь. Одним резким выпадом он пронзил ее, разорвав тонкую преграду.