«Ниточка» улыбнулась. Папа, нарезавший лимон тонкими ломтиками, на секунду остановился и посмотрел в затылок своей жене. Хотел, видимо, что-то сказать, но передумал.

Когда Беатриса вошла в комнату, Аллан сидел так же неподвижно, как и десять минут назад. Ни малейшего движения на лице, которое говорило бы, что с ним происходит. Девочке показалось это ужасным. И она тут же выдернула из розетки разъем.

Хан Зен и огромный зал исчезли. Аллан снял шлем и посмотрел на Беатрису. Пришло время ужина. Что ж, такова жизнь. Иногда приходится просыпаться, не досмотрев сон до конца. Сон? А может, это здесь сон?..

— Ну и что там случилось? — Беатрису просто распирало от любопытства.

Аллан все еще находился где-то далеко, сначала ему нужно было полностью вернуться в окружающую реальность. Мальчик медленно снял шлем, разобрал его и уложил в ящик стола.

— Сколько сейчас времени? Я долго… э-э… отсутствовал?

— Не знаю. Около часа.

Аллан протер глаза:

— Всего час? Во дела! Мне показалось, что, гораздо дольше.

— Ну и как, целовался ты с Делией Добелл? — засмеялась Беатриса.

Аллан, смущенно улыбнувшись, отрицательно покачал головой:

— Ты чего?! Я побывал вместе с Кларой и Хан Зеном в маленькой комнате… потом в Верховном Кабинете, — начал он. — И слышал, как произносит речь красный сыродел из степей. Да! Я видел Генерал-процессора и еще одного, который только мерцает. И девочку с косичками.

Беатриса сделала глубокий вдох:

— Об этом ты можешь рассказать и потом. Пойдем ужинать, пока твои родители окончательно не вышли из себя.

Когда в кухню вошли Аллан и Беатриса, папа с мамой уже сидели за столом. Мамин журнал лежал прямо на обеденном столе, и она все время в него поглядывала, искоса продолжая читать ту же статью.

— Подумать только! Вавилонская башня в Андалузии, — возмущенно повторила она и сдвинула журнал так, чтобы освободить Аллану место. — Тебе стоит обратить внимание на эту статью, — продолжила она и помахала журналом перед носом Аллана. Мальчик мельком разглядел фотографию горы посреди пустынной равнины. — Написанное в ней может показаться тебе не менее интересным, чем компьютерные игрушки.

— Рита, оставь в покое Испанию с ее Вавилонской башней, — фыркнул папа. — Твой сын вернулся из длительного путешествия по виртуальному миру. Не пора ли нам приниматься за еду? Здесь, в мире реальном.

— А что если бы и мы совершили туда небольшую прогулку? — мечтательно проговорила мама. — Якоб, ты слишком заземлен. — И мама, повернувшись на стуле, положила журнал на комод, стоявший за ее спиной.

Папа попытался объяснить, что куски печенки приправлены разными специями — чесноком, перцем, бомбейским карри, фенхелем…

— Молотый фенхель, — восторженно говорил он, — самая лучшая приправа к печени. Если добавить чуть-чуть мускатного ореха, выйдет настоящая пища богов!

— Я не бог, и я не люблю печенки. Это ты прекрасно знаешь, — фыркнул Аллан и потянулся за рисом. — Кроме тебя, ее никто не любит.

Якоб скривил губы и презрительно покосился на тарелку Аллана:

— Предрассудки! Ты, сын, набит предрассудками. Позволяешь кому-то внушать тебе, что печень невкусная, когда можешь прямо сейчас отведать ее сам. Такую печенку ты никогда не пробовал. Ну?! Не умрешь же, в конце-то концов. Это ж телячья!

— Оставь его в покое, — сказала мама и взяла кусок, но не успела положить его себе на тарелку, как папа замахал вилкой.

— Возьми вон тот, — показал он на другой, — с фенхелем.

Мама поменяла куски, чтобы доставить отцу удовольствие.

— Чудо, что этот мальчик вообще продолжает расти… Питается исключительно курицей и жареным картофелем, — сказал папа и протянул блюдо Беатрисе. — Что касается еды, он совершенно не повзрослел с тех пор, как у него вылезли молочные зубы. И вообще не ест ничего зеленого!

— Можно половинку? — спросила Беатриса.

— Вот видишь, даже Беата попробует, — укоризненно кивнул Якоб сыну и разрезал кусок печени пополам.

— Огурцы, — сказал Аллан.

— Что «огурцы»? — не понял папа.

— Я ем зеленые огурцы. У нас есть?

Мама предложила ему пойти и посмотреть в холодильнике.

— Ну, что скажешь, девушка? — Папа в ожидании смотрел на Беатрису, которая все жевала и жевала, и печенки у нее во рту становилось все больше и больше. Она не ответила, пока наконец не проглотила.

— Вкус, пожалуй, мне не очень… Но теперь я хотя бы попробовала.

— Большая девочка, — сказала Рита.

Папа не ответил, но взял себе последний кусок с фенхелем.

Аллан вернулся от холодильника с половинкой огурца и двумя бутербродами с печеночным паштетом.

— Я больше не желаю готовить для этой семейки, — возмущенно пробормотал Якоб. — Посмотрите, что предпочитает нормальной еде наш милый мальчик? Печеночный паштет! Фабричную тертую переваренную свиную печень, щедро сдобренную свиным жиром и семнадцатью химическими добавками. Это ему по вкусу!

Рита больше не желала слушать мужа:

— Оставь его в покое! Поговорим лучше о чем-нибудь другом.

— А ты что скажешь? Тебе тоже не нравится?

— Я же ем… Ну, как там в школе?

— Ничего особенного, — поморщившись, ответил Аллан.

Он думал только о том, когда снова сможет вернуться в Замок. Но каким образом? Неужели достаточно нажать «0»? А вся эта история с Аранеей, которая хочет уничтожить Замок? Мальчик сидел за обеденным столом, выслушивая папину лекцию о жареной печенке, надоевшие упреки по поводу и без повода, и та история стала казаться ему какой-то далекой и смешной. Замок, спрятанный в Сети. Ха! Полсамурая и старуха со своей заколкой! А он должен стать их новым героем… Нет, эту чушь невозможно принимать всерьез!

Но Аллану отчего-то захотелось туда вернуться вновь. Зачем?.. Ну… Там есть девочка с косичками…

— …Вот бы никогда не подумали, — говорил что-то папа, расправляясь с четвертым куском. — А что у тебя, Беатриса?

Что в школе? Были уроки английского и датского, истории, биологии и труда. Она иногда убегала с физкультуры, но с изобразительного искусства — никогда.

Как раз сейчас она рисовала акварелью гору. Странную гору, сделанную из разного мусора. Беатриса не могла теперь даже вспомнить, когда ей пришла в голову такая бредовая идея, но учитель похвалил и разрешил продолжать, хотя остальные занимались чем-то другим. Эта нарисованная гора казалась ей сейчас самым интересным, что может происходить в школе, но папу Аллана такая новость не обрадовала. Гора мусора! Интересно, что же Якобу, в конце-то концов, хотелось от нее услышать?

— Скоро у нас начинаются осенние каникулы, — сказала Беатриса. — На следующей неделе.