Краем глаза я увидел, как Анита медленно повернула голову, чтобы не смотреть на Баннистера, ее кулаки сжались так, что побелели костяшки.

Он не обращал на нее никакого внимания. Его маленькие, ничего не выражавшие глаза пробежались по мне, а его безмолвие создало острую атмосферу угрозы.

— Что вы знаете об ожерелье? — несколько секунд спустя спросил он.

Его голос был приглушенным и тихим, как у церковного старосты, извиняющегося за то, что он дал вам расположенную на сквозняке скамью.

— Лучше не встревать в это, — сказал я. — Если ты не хочешь быть замешанным в убийстве.

— Где ожерелье? — не унимался он.

— Под надежным замком. Она сказала тебе, что замешана в убийстве? Пряча ее здесь, ты становишься соучастником. Но возможно, подобный пустячок не очень заботит тебя.

Он перевел свои ничего не выражавшие глаза на Аниту:

— Это тот мужчина, о котором ты мне рассказывала?

Она кивнула, неподвижная от ужаса. Вены на ее шее вздулись.

Он снова повернулся ко мне:

— Как вы сюда попали?

Я не собирался ввязывать Гейл Болас в свои проблемы, пока это было возможно, поэтому сказал:

— Я зашел — что могло остановить меня?

Его маленькие глазки, изучавшие мое лицо, опустились. Его бледный рот сжался, когда он двигался по комнате. Все его движения были неторопливыми, подобно движениям человека с больным сердцем. Он дотронулся до звонка в стене, затем отошел, чтобы занять позицию в середине комнаты.

Я думал о пистолете, лежащем под кроватью. Я чувствовал в нем острую и срочную необходимость, но достать его можно было, только если встать на четвереньки и заползти под кровать. Но вряд ли Баннистер, при всем его апатичном виде, будет покорно стоять рядом, глядя, как я ползаю под кроватью. Полный сожаления, я решил подождать и посмотреть, что произойдет. Долго ждать мне не пришлось. Дверь резко открылась, и вошел Гейтс. Он бросил на меня один взгляд, и в его руке мгновенно появился пистолет.

Баннистер спросил:

— Как он попал сюда?

Гейтс прошелся по комнате. На его худом, костлявом лице застыло свирепое выражение.

— Его привела Гейл Болас.

От гнева его голос дрожал.

В коридоре раздались топающие шаги, и в дверях появился Шеннон. Он перевел глаза с Баннистера на меня и снова на Баннистера. Я заметил, как внезапно напряглись бугры его накачанных плечевых мышц под плохо сидящим смокингом.

— Взять ее, — приказал Баннистер.

Шеннон быстро ушел по коридору, громко топая подобно человеку, идущему на ходулях.

Баннистер помахал Аните рукой:

— Иди в другую комнату.

Она встала с кровати.

— Я не знаю, о чем он говорит, — произнесла она прохладным, натянутым голосом. — Он лжет. Он пытается втянуть меня в неприятности.

Баннистер посмотрел на нее так, как вы можете посмотреть на мертвую кошку, лежащую в сточной канаве.

— Иди в другую комнату, — повторил он голосом церковного старосты.

Она повиновалась.

Когда дверь за ней захлопнулась, Баннистер подошел к Гейтсу:

— Я сказал: никаких посторонних. Еще один такой промах, и с тобой покончено. С тобой и с Шенноном.

Гейтс ничего не ответил. Он даже не взглянул на Баннистера. Его черные глаза-бусинки уставились на меня, и он выглядел так, словно собирался съесть меня.

— Почему бы тебе не воспользоваться услугами мозгов и не постараться держаться подальше от всего этого? — обратился я к Баннистеру. — Передай миссис Серф мне, и ты никогда больше обо мне не услышишь.

Он окинул меня взглядом и уселся в единственное кресло в этой комнате. Его движения были похожи на движения чрезвычайно уставшего пожилого человека, у которого не гнутся суставы.

— Это не будет так просто, — произнес он.

Снова раздались топающие по коридору шаги Шеннона. Дверь распахнулась, и вошла мисс Болас. За девушкой ввалился Шеннон, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

Мисс Болас выглядела спокойной и безразличной. Ее глаза-щелочки осмотрели комнату и всех присутствующих: с Гейтса и его пистолета перескочили на меня, потом на Баннистера и снова на меня.

— Привет, — сказала она оптимистично. — Как ты попал сюда и зачем здесь оружие?

Баннистер указал на меня длинным белым пальцем:

— Ты привела его?

— Да, — кивнула она, и ее брови поползли вверх. — А тебе разве не нужны его услуги?

— Ни его, ни твои. Я всегда думал, что ты окажешься человеком, создающим проблемы.

— Как мило! — Она засмеялась. — Я так рада, что ты не разочарован. Но перестань вести себя как Адольф Менью и прикажи своему дешевому вышибале убрать пистолет. — Она взглянула на меня. — Пошли. Давай убираться отсюда. Они нам не помешают.

Это была маленькая, но смелая речь, хотя она не вселила в меня особой уверенности. До настоящего момента я даже не шелохнулся. Мне не нравилось жадное, свирепое выражение глаз Гейтса. У меня было чувство, что, если бы я дал ему малейшую возможность, он не задумываясь начал бы пальбу.

— Стреляй, если он шевельнется, — сказал Баннистер Гейтсу и подал знак — щелчок пальцами — Шеннону.

Шеннон украдкой подошел к мисс Болас и похлопал ее по обнаженному плечу. Когда она подскочила и раздраженно повернулась, он ударил ее в челюсть. Это был удар, который положил бы на лопатки и Джо Луиса. Мисс Болас пролетела через комнату, словно была подхвачена взрывной волной, и врезалась в туалетный столик. Одна обмякшая рука смахнула бутылочки и флакончики, которые со звоном посыпались на пол. Туалетный столик зашатался и выскользнул из-под нее, оставив ее лежать среди осколков стекла, струйка крови сбегала по ее лицу из пореза над глазом. Она не двигалась, ее глаза были приоткрыты, но неподвижны.

Все это произошло в течение нескольких секунд. Гейтс, не заметивший сигнала Баннистера, был сильно удивлен и перевел глаза с меня на мисс Болас.

Прыгнув на него, я правой рукой ударил его по запястью. Пистолет выскочил из его руки и проскользил по ковру к ногам Баннистера.

Гейтс испуганно выругался и, схватившись за запястье, шатаясь, двинулся вперед. Я ударил его в лицо, отчего он, спотыкаясь, пошел кругом по комнате, когда ко мне подскочил Шеннон. Он врезал мне по корпусу левой. Это было похоже на удар буфером поезда. Я нырнул под занесенную правую руку, которая, свистя, прошла по воздуху, и всадил пару быстрых ударов ему в живот, который был похож на мешок с цементом. Шеннон замычал и упал на пол. Я отскочил, когда Гейтс, все еще шатаясь, двинулся на меня. Я ударил его в переносицу и затем, довольно сильно, в солнечное сплетение. Он рухнул на четвереньки. На меня уже надвигался Шеннон, и я закрутил крепкий удар. Мне удалось нырнуть под его левую, но я тут же натолкнулся на хук правой. Ослепляющий сноп искр взорвался перед моими глазами, и я полетел в яму, у которой не было дна.