— Ах, она. Тогда вы в отличной компании. — Несомненно, в его голосе прозвучал сарказм.

Он оставил меня и подкрался к парню явно третьего класса, только что отдавшему свою шляпу и теперь беспомощно озиравшемуся по сторонам.

Мисс Болас наконец вышла из уборной и присоединилась ко мне.

— Кто этот парень с лицом ласки? — спросил я и указал пальцем на интересующего меня субъекта.

— Это Гейтс. Он один из качков Баннистера. Он нормальный, если не раздражать его.

— Он, кажется, не очень любит тебя. Когда я сказал ему, что я с тобой, он стал выглядеть так, словно проглотил осу.

— Разве? Напомни мне, чтобы я поплакала, когда у меня будет свободная минутка, — равнодушно произнесла мисс Болас. — Забудем о Гейтсе. Что мы будем делать?

— Давай выпьем, — предложил я. — Мои нервы нуждаются в поддержке.

Она провела меня через холл, вдоль по широкому коридору, мимо двойных стеклянных дверей, над которыми висела подсвеченная вывеска, гласившая: «Зал, где мясо и рыба жарятся при публике», в большую комнату. Помещение было обставлено несколькими дюжинами стульев в форме тубы, пол застелен ковром, который заставлял вас думать, что вы идете по лужайке, за стойкой бара в форме подковы работали четыре бармена, обслуживающие со скоростью и эффективностью, которые стоили того, чтобы просто посмотреть на это.

Мы пропустили по нескольку стаканчиков. Они были не ядовитее любых других напитков, продававшихся в городе, просто были более дорогими. После третьего стакана виски я заметил, что мисс Болас будет лучше пойти и поиграть в покер.

— А что собираешься делать ты? — спросила она, подавая сигналы бармену налить еще.

— Я собираюсь осмотреться вокруг. Просто дай мне план этого заведения. Есть идеи, где может быть миссис Серф?

— Наиболее вероятное место — верхний этаж. У Баннистера апартаменты там наверху, и я думаю, там есть другие комнаты. Если она поблизости, то, скорее всего, там.

— Тогда именно туда я и направлюсь.

Она пожала плечами:

— Ты никогда не заберешься так далеко. Я сказала тебе, что если ты ищешь проблем, то ты найдешь их здесь, но делай, как тебе нравится.

— Если эта дамочка здесь, то я собираюсь найти ее. Если кто-нибудь увидит меня, я всегда могу притвориться, что я заблудился.

Бармен поставил перед нами еще две порции виски, а я расстался с очередной порцией денег.

— Действуй. — Энтузиазма в ее голосе было маловато. — Ты все равно не зайдешь так далеко… Не пытайся выдвинуть никаких светлых идей. Пара умных ребят уже пытались быть нечестными с Баннистером и попали в ужасную переделку.

— В тебе есть черта, которая мне нравится больше других, — это твоя доброжелательность и способность ободрить, — раздраженно сыронизировал я. — Допивай свое виски и убегай. Если я попаду в беду, я найду выход. Не зови полицейских. Брендон только и ждет шанса, чтобы вцепиться в меня своими крючьями.

— Не буду, — сказала она, допила свою порцию и соскользнула со стула. — Свою шею подставляешь ты. Я иду на второй этаж. Так далеко мы сможем пройти только вдвоем.

Последняя порция виски дала мне чувство потрясающей уверенности. Я так и сказал мисс Болас.

— До тех пор, пока ты не протрезвеешь, — бесчувственно ответила она.

Мы вышли из бара и направились вдоль по коридору на лестницу.

Небольшого роста коренастый мужчина, выглядевший так, словно он спал в своем смокинге, стоял внизу лестницы. Его руки были глубоко засунуты в карманы пиджака, выражение лица — откровенно скучающее. Он был очень похож на бывшего боксера; его скулу пересекал шрам. Он взглянул на мисс Болас, поприветствовал ее сдержанным кивком и внезапно схватил меня за руку.

— Куда он идет? — гортанно рыча, поинтересовался он.

— Он идет со мной, — проинформировала его мисс Болас. — Не работай так усердно. Баннистер не будет платить тебе больше.

Он отпустил меня, проворчал что-то и позволил нам пройти, взмахнув рукой. Мы поднялись по лестнице. Когда мы выбрались за пределы его слышимости, я сказал:

— Это еще один из партнеров Баннистера?

— Это Шеннон. Он когда-то был бойцом, но не особенно хорошим. Если бы я выбирала, с кем драться, с ним или с Гейтсом, я бы выбрала его. Гейтс носит пистолет.

— Я думаю, нам лучше распрощаться перед тем, как ты чересчур запугаешь меня и я откажусь от намерения выполнить свой план. Я не задержусь.

— Это то, на что я могу поставить свой пояс, — съязвила она.

Теперь мы были в длинном коридоре, в дальнем конце которого виднелся еще один пролет лестницы. Рядом с тем местом, где мы стояли, был вход в комнату, где играли в покер, и, судя по виду толпы, дело шло оживленно.

— Здесь есть еще один бар, дальше по коридору, — сообщила она мне. — Оттуда видно лестницу. Не попади в слишком серьезную переделку. — И, не показывая больше заинтересованности моей персоной, она пошла туда, где играли в покер. Толпа моментально поглотила ее.

Я прошел дальше по коридору с видом парня, который собирается веселиться, но не торопится начинать. Как она сказала, другой бар, намного меньше того, что внизу, располагался рядом с основанием лестницы. Я заглянул внутрь. Там было полно народу. В мою сторону никто и не посмотрел. Я оглянулся через плечо. На меня шли блондинка и высокий, мускулистый мужчина, который пошатывался. Блондинка была мрачна как туча, когда она ввела мускулистого мужчину в бар. Никто из них не обратил на меня внимания. Когда они начали прокладывать себе дорогу через толпу, я бросился на лестницу. Я понесся вверх, перепрыгивая через три ступеньки, бесшумный словно тень. Я добрался до верха, и никто не закричал «Эй!» и не выстрелил мне в спину.

Передо мной простирался еще один длинный коридор с рядом ничем не примечательных дверей. Я стоял, пытаясь решить, что было бы лучше и наиболее безопасно сделать, когда дверь примерно в десяти футах от меня резко открылась и в коридор вышла блондинка в белой шелковой кофточке и кирпично-красных широких брюках.

Это была Анита Серф.

Она беспомощно смотрела на меня, наверное, с полсекунды, затем узнала, и у нее перехватило дыхание, подобно тому, как у вас перехватывает дыхание, когда около вашего изголовья появляется призрак. Но она не потеряла присутствия духа. Сделав два быстрых шага назад, она попыталась захлопнуть дверь, но я подставил ногу и как следует толкнул ее плечом. Женщина, шатаясь, попятилась назад, а когда я ворвался в комнату, резко развернулась и сделала попытку юркнуть в другую дверь в дальнем конце комнаты. Но я успел поймать ее до того, как она достигла двери, схватил за запястье и развернул лицом к себе.

— Полегче, — сказал я. — Я хочу поговорить с вами.