Высока и почетна должность старшего гроболова! Занимать ее может только самый сильный, умный, отважный и, разумеется, красивый ма-ка-ханин!

Стремящийся Ввысь полуприсел в центре рубки, втянул голову в плечи, выпятил грудь, отвел назад атавистичные крылышки и рабочие лапки и встопорщил перья, на миг превратившись в идеально круглый шарик с четким, нигде не сбивающимся черно-рыже-белым узором. Команда отозвалась восхищенным поклохтыванием и морганием, Белая Звезда, забывшись, издала тонкое призывное курлыканье, особенно польстившее старшему гроболову.

Утвердившись в своем главенстве, Стремящийся Ввысь перешел к делу.

— Парящий Над Облаками, я вижу явное нарушение гармонии, — скорбно прочирикал он.

— Да, вожак, ты абсолютно прав, — почтительно откликнулся пилот, хотя сам же минуту назад обратил командирское внимание на отбившуюся от роя «звездочку».

— Выслушаем же послание нашего досточтимого предка! — велел Стремящийся Ввысь, так же старательно следуя протоколу.

Оседлавшая Ветер ловко, как жемчужину из горы щебня, выхватила из симфонии некрополя нужную волну, и вся команда приоткрыла клювы в почтительном молчании.

Высока и почетна должность гроболова! Но и крайне опасна.

* * *

Роджер Сакаи с чувством глубочайшего удовлетворения откинулся на спинку кресла, любуясь черными иероглифами на белой плотной странице альбома из настоящей рисовой бумаги. И пусть никто из экипажа «Сигурэ» не способен оценить изящество его слога, зато и посмеяться над ним в своем невежестве они не смогут.

Сидящий на капитанской фуражке Петрович сладко жмурился и попискивал от удовольствия, реагируя на эмоции хозяина, как сигнальный маячок.

— Ой как красиво! — умилилась Джилл. — Капитан, а что здесь написано?

— Ну, примерный перевод…

Роджер многозначительно прокашлялся, давая понять, что примитивная интерлингва неспособна передать и половины пластов смысла, заложенного в этот шедевр японской поэзии, но нетерпеливый Фрэнк уже запустил программу распознавания иероглифов, и та загробным монотонным голосом выдала:

— Нет полного загадок конца Вселенной, в космосе плавают глазные яблоки гейши, чем их вскрыть?

Как оказалось, посмеяться команда очень даже могла.

— Да-а-а, кэп, это ты мощно задвинул, — «уважительно» протянул Винни. — Теперь я прям боюсь глядеть в иллюминатор!

— А я — на кэпа! — подхватил Фрэнк. — Если он даже гейшу не пожалел, расчленил и в шлюз…

— Сотри эту шоаррскую халтуру! — громко потребовал Роджер, пытаясь перекричать новый взрыв хохота; Петрович взъерошился и тоже гневно заверещал.

— Это piu completo[3] версия лицензированного, одобренного Галактическим обществом филологов переводчика, — оскорбился навигатор. — Я сам ее на прошлой неделе хакнул… то есть купил.

— Значит, плохо хакнул! — ухватился за оговорку Роджер. — Вот она и не работает, как положено.

— Ну да, sicuramente…[4] — пробормотал Фрэнк, все еще мерзко подхихикивая.

Самое обидное, что Винни, обычно уходивший в оппозицию к навигатору чисто назло ему, на этот раз составил Фрэнку компанию, да и Джилл изо всех сил балансировала между честностью и сочувствием.

— Не расстраивайтесь, кэп, — попыталась она подбодрить Роджера. — Я уверена, что на самом деле вы отличный хоккуист… или как там это называется.

Винни с Фрэнком заржали еще громче:

— Да-да, именно так!

— Просто вам надо еще немножко попрактиковаться, — деликатно добавила Мисс Отвертка, метнув на команду осуждающий взгляд.

Положение спас корабельный искин, сообщив о появлении на космическом горизонте малого судна типа грузовой катер. Район кишел контрабандистами, отловом которых «Сигурэ» и занимался, так что минутка японской поэзии была безжалостно прервана. Команда бросилась по своим местам, корвет включил красно-синие бортовые огни и стал набирать скорость. Катер — тоже, что только усилило подозрения в его адрес, и Винни принялся выжимать из движков всю мощь, громко и красочно обещая, что заставит беглецов рассчитаться за каждый потраченный на них протон. Фрэнк боязливо поддакивал (а вдруг на катере найдется чем дать сдачи?), а Джилл обещала пристукнуть гаечным ключом самого Винни, если после его гонок ей опять придется сутки проторчать в машинном.

Тем не менее, пока корабли сближались, Роджер успел на минутку присесть к столу и в порыве вдохновения записать, торопливо макая кисточку в тушь:

Сакаи с гордостью творца воззрился на свежерожденное хокку, но прогонять его через программу не рискнул.

* * *

Беглецы заставили полицию изрядно попотеть, зато тем больше торжества принесла победа. Братья — владельцы взятого на абордаж катера принялись неловко отнекиваться, что, мол, приняли патрульных за пиратов (очень похожи, ага!), испугались и бросились наутек, но никто им, конечно, не поверил.

— Куда летим, чего везем? — Винни хозяйской походкой прошелся по рубке, заглянул в одну маленькую каюту, вторую.

— Ничего, просто катаемся, — хрипло соврал старший, наполовину лысый брат.

Младший, с полукруглыми залысинами, утвердительно чихнул и смачно вытер нос рукавом.

Фрэнк трусливо попятился за капитана: мало ли какую заразу эти двое разносят!

— Вы чем-то больны? — прямолинейно поинтересовался Роджер. — Может, надо срочно вызывать карантинную службу?

— Ефунда, пфосто пефемефзли и пфостыли, — прогундосил младший.

— И где вас так угораздило? В катере-то вроде тепло.

Братья как-то странно переглянулись, но ответить не успели: Винни эффектно открыл дверь грузового отсека, оставленного «на сладкое», и это оказалось его ошибкой. В жилую часть катера хлынул до того спертый и смрадный воздух, что позеленел не только трепетный итальяшка, но и Джилл, стоявшая гораздо дальше.

— Что за…

На полу отсека встык лежали маты из синтетической кожи, а на них — бледные неподвижные тела в одном нижнем белье. На шум отъезжающей двери ни одно из них не шелохнулось, даже глаз не открыло.