Проколется. 

Разоблачение.

Стерва.

Только сейчас, анализируя, я понимаю, какое количество готовых перегрызть друг другу глотки “львиц” меня окружает. Анжела, ее мать Лукреция, тоже та еще “дама”, все любовницы и подруги, мимолетные и не очень. Да даже мать, и та показала себя во всей красе. И куда я привез Загорскую?

Нервы. Нервы. Нервы. 

Вдох и выдох, и приоткрыть сначала один глаз, а потом и второй, чтобы посмотреть на свое отражение в огромном зеркале в гардеробной и еще раз ахнуть от того, какую Настю я вижу там. 

Сногсшибательную и умопомрачительную. Смелую, яркую и дерзкую. 

Наверное, это ненормально, что так заходится дыхание от созерцания самой себя, но это красное платье, и правда, село идеально. А легкий макияж, который только слегка делает акцент на густых ресничках и полноватых губах, оттеняет всю эту кричащую красоту своей простотой и нежностью тонов. Шоколадные локоны струятся по спине, легкими волнами спускаясь почти до середины спины, и добавляя определенного шарма.

Я красива.

Нет, правда, никогда не думала, что я дурнушка, но сейчас… будь я Сокольским, точно бы растеклась лужицей у себя в ногах.

О, а вот, кстати, и хлопнула дверь в спальню, заставляя меня нервно подпрыгнуть на месте и воровато оглянуться в сторону выхода с гардеробной комнаты. 

– Настя? – окликает Илья, а я даю себе всего мгновение, чтобы взять себя в руки и натянуть на лицо расслабленную улыбку.

Я прекрасна, и никто меня сегодня в этом не разуверит. 

– Я здесь! – кричу в ответ слегка просевшим от волнения голосом.

– Прости, на работе пришлось задержаться, – слышатся шаги все ближе ко мне. – Мать и племяшка сегодня не доставляли тебе… – заглядывает в гардероб Илья и замолкает, замирая.

Между нами повисла тишина.

Звенящая и тяжелая.

Почти осязаемая.

Во всей спальне слышно только наше учащенное дыхание. Мое от волнения, когда его черные глаза, путешествуя от моих ног в аккуратных босоножках, поднимаются выше, буквально “ощупывая” и лаская голую кожу, аккуратные ступни. А его… видимо, от удивления, что сквозит в каждом его вздохе и жесте. 

Проходят долгие-долгие секунды, а может, и минуты, прежде чем Сокольский отмирает и переводит темный взгляд глаза в глаза. 

– Ты потрясающе выглядишь… – говорит хрипло, тихо и так искренне, а потом, тут же отворачиваясь, ерошит пятерней волосы, будто ему тяжело на меня смотреть.

Моя внутренняя злюка может ликовать! Я его застала врасплох. Точно.  

А еще ему понравился мой выбор – уверена на все сто процентов. 

– Не перебор? – улыбаюсь и делаю шаг по направлению к Илье. И совершенно не вовремя начинает буквально покалывать пальчики от желания коснуться мужчины. И что самое страшное, я не могу себе в этом отказать и легким жестом провожу по его тяжело вздымающейся под футболкой груди. Невесомо, словно смахивая пылинку. И уже хочу отдернуть ладошку, но Сокольский перехватывает мою ладонь и сжимает пальчики в своей, прижимая к себе. Туда, где бешено колотится его сердце.

– Перебор, – говорит Сокольский, а у меня внутри все рухнуло, но ровно до того момента, как я слышу:

 – Потому что я рядом с тобой в этом платье, просто не могу дышать от накатившего желания, Загорская… – шепчет и притягивает к себе, заставляя сделать шаг. – Ты решила надо мной поиздеваться, надев такой наряд с декольте и этим вырезом на подоле, – запускает ладонь в вырез юбки Илья, легко пальчиками пробегая вверх по голой ноге, собирая за своими руками мурашки. Ближе прижимая к себе. – Молись, чтобы у меня хватило терпения не стянуть с тебя это платье вечером… Настя.

Вот теперь дышать не могу я. Его более чем смелые движения и откровенные слова мгновенно пробуждают в организме бурю.

Э-э-эй, Настя!

Отвешиваю себе мысленную пощечину, сжимая ладошку на плече мужчины. Вообще-то это Илья должен был потечь лужицей, а ней я.

– Знаешь, – выдавливаю из себя хитрую улыбку и опускаю взгляд на его губы. – Тебе очень придется постараться, – шепчу, так как в горле ужасно пересохло.

– Чтобы...? 

– Чтобы мне захотелось снять перед тобой это платье, Сокольский.

Кажется, я слышу его тихий, мученический стон. Подаюсь вперед и замираю всего в опасной паре сантиметров от его лица. Обжигаясь от близости и его дыхания, шепчу:

– А под ним у меня сногсшибательный кружевной комплектик.

И, пока не успела передумать, легонько целую в самый уголок приоткрытых на выдохе мужских губ. Невесомо, словно краду его тяжелый вздох. Касаюсь губами его и тут же отстраняюсь.

Растерянный от такого “жеста”, Илья даже и не думает удерживать, только одаривает убийственным, тяжелым взглядом, буквально испепеляя огнем, который, уверена, бушует у него внутри. Потому что меня и саму начинает потряхивать от накатившего возбуждения. А сердце и подавно скачет, как мячик.

– Ты меня своими играми однажды убьешь, Загорская, – выдает сексуальным хриплым голосом и потирает переносицу мужчина. А я, не сдержавшись, начинаю тихонько хохотать, за что и получаю шлепок по мягкому месту.

– Зато сейчас ты выглядишь настоящим женихом, – пожимаю плечами, стараясь сделать вид, что меня такая “игра” ни капли не взволновала. Хотя кому я вру. Разговоры с ним о нижнем белье и снятии платьев не могут не волновать. 

– Это каким же? – хватает полотенце Илья.

– Возбужденным и с горящими глазами. 

– Опасно, знаешь, играть в такие игры со взрослыми дяденьками, Загорская. Однажды это может закончиться диалогом в горизонтальной плоскости.

– Может, хоть так у нас получится нормально… поговорить, – усмехаюсь.

– Провокаторша, – рычит Илья и тут же, хлопнув дверью, скрывается в ванной комнате. 

– Не провокаторша, а мстительная злюка… – бубню, довольная, себе под нос и смотрю на свое раскрасневшееся лицо в отражении, прикидывая, что “такие” мы будем выглядеть в тысячи раз правдоподобней в роли влюбленных за ужином. 

Много времени Сокольскому, чтобы собраться, не потребовалось. Удивительно это после такого, правда? Быстро сменив прикид на классические темно-синие брюки и белую рубашку, он готов, и уже через двадцать минут мы заходим в столовую, где нас  ждут.

Краем глаза отмечаю, что в нашем обществе сегодня плюс четыре новых человека. И первым делом взгляд цепляется совсем не за Анжелу, которая, по словам Ильи, может нам все испортить и на которую стоило бы обратить больше внимания, а за незнакомого мне парня. Похоже, это брат бывшей любовницы Сокольского.

Проходя в столовую, крепко вцепившись в локоть Ильи, я не могу отвести глаз от молодого человека, который отвечает мне таким же заинтересованным взглядом голубых глаз. Кажется, я даже перестала дышать.