— Минни, — сказала она.

— Привет, Минни.

— Пока ты не сказал — да, как мышку.

— Я бы так никогда не сказал. Я стараюсь не сообщать людям об их именах то, что они уже сто раз слышали.

— Очень признательна, Барри.

— Ты коп?

Она выглядела удивленной.

— Нет. С чего ты взял?

— Ты ведешь себя как коп. Военнослужащая?

— Да.

— Морская пехота?

— Не-а.

— Сухопутные войска?

— Не-а.

— Воздушные силы?

— С третьего раза угадал.

— Действующая военнослужащая?

— Да. В отпуске. Я должна быть на пляже, а не в морозилке.

— Ну что ж, если плохиши выдавят дверь, сделаем так, чтобы ты оказалась прямо перед ними и устроила им неприятную неожиданность, — пошутил Барри.

— Я там и планировала оказаться, — сказала Минни.

Барри подумал, что она не шутит.

У парня в футболке с Губкой Бобом на лице было выражение «учительница, не вызывайте меня к доске, пожалуйста», но Барри не мог просто так его проигнорировать.

— Ты следующий.

— Я Силлабус.

— Силлабус?

— Все верно.

Барри хотел было вставить комментарий, но почувствовал, что должен проявить к имени Силлабуса такое же уважение, как и к имени Минни.

— Приятно познакомиться, Силлабус. Хотелось бы, чтобы обстоятельства были другими.

Оставался только испуганного вида паренек. Он обильно потел, хотя они и сидели в морозилке, и подергивался. У него был вид наркомана, которому требовалась доза, но Барри выдал ему кредит доверия и предположил, что тот просто напуган, как и все они. А в том маловероятном случае, если он действительно окажется наркоманом и озвереет, как это бывает с зависимыми, когда дверь морозилки не дает им добраться до заветной наркоты, они смогут, и Барри был в этом уверен, довольно легко его укротить.

На самом деле, оглядываясь назад, Барри решил, что было бы забавно, если бы они оказались заперты с каким-нибудь дерганым наркоманом. Оказалось бы на одну ненужную проблему больше.

— Эй, — спросил он, — есть тут беременные, которые вот-вот родят?

Дана сердито на него посмотрела.

— Это еще что значит?

— Ой, блин, нет. Я не то имел в виду. Это шутка была. Просто сейчас не самое подходящее время рожать, вот я и пошутил по этому поводу. Просто хотел развеселить всех. Извините.

— Извинение принято, — сказала Дана.

Он не мог понять, искренне ли она это произнесла.

— Беременная женщина есть среди заложников снаружи, — произнес Силлабус. — Так что твой комментарий еще менее забавный.

— Прошу прощения.

Ну и ладно. Зато до этого он за целых несколько минут не сморозил ни единой глупости. По крайней мере, сейчас он это сделал не перед клиентом.

— Ты последний, — сказал он надеюсь-что-не-наркоману.

— А чего ты стараешься подружиться со всеми?

— Я не стараюсь. Я провожу вводный курс. Кроме как ждать, делать нам нечего, поэтому я пытаюсь всех занять в это напряженное время.

— Вообще-то нас развлекать не надо.

— Если бы я хотел тебя развлечь, я бы начал петь песенки. У меня очаровательный певческий голос. Жаль, что ты не считаешь необходимым знать имена тех, с кем ты тут заперт, но мне это кажется элементарным.

— Чудесно. Я Чад. Детишки меня раньше называли Вешалкой, и я думал, они имеют в виду, что я похож на вешателя.

— Спасибо, Чад, — сказал Барри. — С именами все. Итак, у нас есть Ванесса, Дана, Пит, мистер Андерсон, миссис Андерсон, Тревор, Минни, Силлабус и Чад. Нигде не ошибся?

— Нет, — сказал Тревор. — Надеюсь, нас не собираются экзаменовать.

— Есть новости, как там снаружи?

— Много противоречивого, — сказала миссис Андерсон. — В одном сообщении говорится, что у них пулеметы. И всё еще пишут про заложников.

— Ага, — подтвердила Ванесса.

— Полагаю, никто там в режиме онлайн не рассказывает, что мозги этих ребят размазало по стене, — вздохнул Барри.

— К сожалению, нет, — ответила миссис Андерсон.

— Не нахожу регулятора температуры, — сказал Силлабус. — Наверное, он снаружи. Даже будь он тут и имей мы возможность выставить его на семьдесят два градуса, температура поднималась бы до приемлемого уровня вечность.

— Вечность тут сидеть мы не собираемся, — заметил Барри.

— Да и запас кислорода ограничен.

— Мы же не разбиваем тут лагерь, ради всего святого. Мы пережидаем опасную ситуацию. Если почувствуем, что задыхаемся, откроем эту дурацкую дверь и впустим воздух. Не надо тут каркать.

— Я не каркаю, а реалистично гляжу на вещи.

— Нет, ты пугаешь людей вещами, по поводу которых сейчас не надо париться. Давай так. Предлагаю тебе разобраться с проблемой температуры и кислорода. Когда разберешься, доложишь о результатах. Так нормально?

— Не надо разговаривать со мной в покровительственном тоне.

Барри вздохнул. Пар изо рта напомнил ему, что он мечтал о сигаретке.

— Знаешь что? Чудненько. Я с тобой больше не буду общаться. Я тут не главный — просто я самый болтливый. Если что-то захочешь сказать группе — валяй. Говори.

— Мне не нужно твое разрешение, — сказал Силлабус.

Барри решил, что пора начинать игнорировать этого говнюка. Шансы, что обсуждение закончится словами Силлабуса: «Боже, простите меня за мое отвратительное поведение!» — равнялись нулю. Скорее все закончится тем, что Барри будет едва сдерживаться, чтобы не вломить ему по голове замороженной индейкой. Все в порядке. Ему не обязательно было оставлять за собой последнее слово.

Пару минут стояла тишина, если не считать нескольких шмыганий носом. По крайней мере, у них было пространство. Не много пространства — все же не предусматривалось, что в морозилке будет околачиваться десяток человек, — и если придется устроить тут зал ожидания, то будет гораздо теснее.

Кто его знает, может, нападавшие уже валялись в лужах собственной крови. С тревогами по поводу клаустрофобии, гипотермии и асфиксии можно было и подождать. А что касается их попадания в эту морозилку на продолжительное время, прямо сейчас единственное, о чем Барри по-настоящему тревожился, заключалось в том, что он не сходил по-маленькому, прежде чем началась мясорубка.

У него был мобильник, но он его использовал только в качестве телефона и только в случае крайней необходимости. Он предпочитал смотреть на людей, с которыми разговаривал. И все это дерьмо вроде видеочатов не в счет. Барри понимал преимущества возможности отправлять сообщения, и если представить, будто его бывшей жене не наплевать на то, что он в смертельной опасности, он отправил бы одно — заверить ее, что всё в полном порядке. И вообще, Барри был рад, что относился к тому поколению, которое выросло без мобильников, так что пускай более молодые люди мониторят интернет в морозилке.