Петляя по пустынным дачным улочкам, Олег вышел к основной трассе… Здесь, около придорожного кирпичного сооружения, облепленного прошлогодними афишами, придется ждать первый автобус.

Он, очевидно, придет очень скоро – три местных мужика ждали на остановке и нетерпеливо поглядывали на часы.

Олег встретился глазами с одним из ожидавших и замер. Он понял, что совершил ошибку!

Профессионал!.. Отошел всего пару километров от сгоревшего логова Зубра и расслабился!

Правда, издалека он все равно не узнал бы этого человека. Физиономия у мужика вся в саже, левая рука перебинтована, а на рукаве грязной куртки большая дыра с обожженными краями.

Похоже, что пока Олег мерз на ночном ветру, Лошаку было очень жарко.

Три погорельца встали и начали медленно приближаться к Крылову… Бежать было поздно, да и куда?

Куда тут убежишь? Опять в узкие дачные переулки и тупики на обрывистом берегу…

Лошак шел прямо на Олега. А его мрачноватые спутники заходили справа и слева, торопливо завершая окружение.

Они, вероятно, хорошо учились в школе и вспомнили, как Александр Невский брал в клещи тевтонских рыцарей.

Олег вдруг закатил глаза, очень натурально изображая внезапную острую боль. Затем он согнулся, схватился за живот, пошатываясь, сделал несколько неуверенных шагов в сторону левого нападающего… Со стоном Крылов мешком свалился ему под ноги.

Олег проделывал этот трюк неоднократно, и всегда срабатывало… Враги готовились к суровой битве, но вдруг неожиданно и непонятно как их противник повержен!.. Он скромно лежит у их ног.

Это шок!.. Недоумение постепенно переходит в бурную радость. И всё это длится несколько секунд.

Когда противник расслабился, Олег, крепко схватив ближайшего из парней за ноги, резко потянул их на себя. А затем вскочил, рывком разворачивая к небу подошвы несчастного парня…

Да, несчастного! Потому, что тот, смешно взмахнув руками, грохнулся затылком об асфальт и замер… Возможно, что очень надолго.

Отскочив на несколько шагов назад, Олег принял пружинистую боксерскую стойку… После такого финта можно было ожидать дикой лобовой атаки с устрашающими воплями… парной атаки!

Но вперед бросился один Лошак.

Левую обожженную руку он прижимал к груди, а правую грозно занес над собой, готовя мощный карающий удар.

Остановить такого соперника не представляло труда.

Олег изящно увернулся, сделал подсечку и, резко ударив ребром ладони по загривку, усадил нападающего на дорогу.

Третий, самым молодой, самый щуплый и самый трусливый, явно готовился бежать… Но вдруг он непонятно заулыбался, смотря куда-то вдаль, за голову Олега.

Он даже сделал невнятный приветственный жест рукой.

Надо было оглянуться!.. Парень не обманывал. Он еще не научился блефовать.

Но Олег понял это поздно, когда кто-то сзади накинул ему на шею ремень и резко рванул на себя…

* * *

– Ну вот, он уже в себя приходит… Ты поливай на него, Семен, поливай.

Веселый женский голос – это первое, что услышал Олег, очнувшись… Это приятно!

Нет, точно!.. Крылов понял, что перед смертью ему гораздо приятней слышать женский голос… Но не любой! Даже среди молоденьких девушек встречаются Мегеры, Фурии и Гарпии…

– Дай ему глоток водки… Вот, Семен, порядок! Он и глаза открыл. Какой молодец!

Олег осмотрелся… Мрачный, сырой и гнусный подвал.

На единственном столе стояло ведро воды и две свечи… На единственном стуле сидел он, крепко привязанный к передним ножкам и высокой спинке… Только руки, стянутые в запястьях каким-то грязным бинтом, были частично свободны.

Можно было их поднять, поправить мокрые волосы и смахнуть со лба капли холодной воды, которой только что Доренко поливал его.

Женщину Олег узнал сразу!

Несколько ее фотографий он оставил у Лиды Туркиной… Это была та, ради которой он приехал сюда!.. Это была Зоя Шорина.

Она искренне обрадовалась, увидев, что Олег готов к осмысленному разговору… Рыжая бестия поставила свечи на край стола и начала задушевную беседу:

– Рада! Очень рада, Олег, что вы живы и частично здоровы… Давно хотела с вами поговорить.

– Я тоже, Зоя Александровна.

– Видишь, Семен, он узнал! Сразу же меня узнал. Я же тебе говорила, что это профессионал… А твой Коровенко набрал каких-то лопухов. Тоже мне – Зубр!.. Теленок он, а не зубр… Итак, Олег, давайте пообщаемся. Вы готовы побеседовать с хорошенькой женщиной?

– С удовольствием…

– Насчет удовольствия – я очень сомневаюсь.

– Зря вы, Зоя Александровна. Просто я очень ответственно к работе отношусь. Мне поручили вас найти… Очень трудно было, но вот вы сами нашлись. Чем не удовольствие?

– Шутник ты, Олег Крылов… Ты хоть понимаешь, что я последняя женщина, которую ты видишь? Мужиков ты еще увидишь… Там наверху Миша Юматов баранину для шашлыка кромсает. Вот закончит с ней – за тебя примется.

– Все понимаю, Зоя Александровна. Понимаю и горжусь. Такая мудрая женщина меня удостоила вниманием… Ведь это вы все придумали?

– Что – все?

– Все эти комбинации с вашими московскими подругами… Одна, кажется, Альбина, а другая – Марина… Мне, как я понимаю, скоро с ними предстоит лежать. Где, если не секрет?

– Догадливый! Ляжешь здесь недалеко. На нашей даче, на Инкермане… Будешь вместе с ними персики удобрять.

Все это время Доренко стоял в углу подвала и поигрывал пустым ковшиком… Олег видел, что ему не нравится весь этот треп, и он ждет удобного момента, чтобы начать свой серьезный разговор.

Наконец Семен Тимофеевич не выдержал и подошел к столу.

– Хватит, Зоя!.. Ты его про кейс спроси. Куда он документы дел, гад?.. Зоя, давай я его свечкой пожгу.

– Фу, Семен. Это неэстетично. Пусть этим Лошак занимается… Кстати, Олег, вы очень его обидели. Злой он на вас.

– Почему это?

– Бегали вы от него. Потом больно ему сделали несколько раз. На розы колючие толкнули… Пожар тоже вы сделали, а Лошак тушил и пострадал…. И, в конце концов, вы его по шее ударили. Он до сих пор какой-то кособокий ходит.

– Не виноват я, Зоя Александровна…

– Виноваты, Олег, виноваты… И Лошак будет вам мстить. Будет жечь, колоть, резать. Правда, Семен?

– Правда. Еще как будет! Он большой любитель этого.

– Видите, Олег. Я вас не пугаю… Расскажите лучше, куда вы деньги наши спрятали. И документы.

– Какие документы, Зоя Александровна?

– А вы их не видели? И дневник не читали?