– Вы требуете, чтобы я осудил сам себя?

– Сколько она вам заплатила?

– Кто мне должен заплатить?

– Сколько вам заплатила Эбнис?

– За что?

– За ваших братьев по роду?

– Каких братьев по роду?

– Это вопрос, – сказал Мак-Кей. – Я хочу знать, сколько паленков вы продали, сколько денег вы получили и куда Эбнис дела проданных.

– Этого не может быть!

– Наша беседа протоколируется, – сказал Мак-Кей. – Я воспроизведу эту запись Совету Объединенных Племен, и ваши люди решат, как с вами поступить.

– Вы смеетесь! Какие доказательства вы можете представить?

– У меня есть запись вашего собственного виноватого голоса, – сказал Мак-Кей. – Мы проделали анализы тона вашего голоса и вместе со снимками отошлем Совету Племен.

– Анализы тона? Что это такое?

– Это метод анализа тонких различий в интонациях и произношении, используемый для того, чтобы определить, какие слова истинны, а какие лживы.

– Я никогда не слышал о таком методе!

– Только немногие знают все инструменты, используемые Бюро, – сказал Мак-Кей. – Я дам вам еще один шанс. Сколько членов вашего рода вы продлили.

– Почему вы давите на меня? Что в Эбнис такого важного, что вы пренебрегаете всеми правилами интернациональной вежливости, угрожаете мне и отказываете в праве, которое мне…

– Я пытаюсь спасти вам жизнь, – сказал Мак-Кей.

– Кто же теперь лжет?

– Если мы не найдем Эбнис, не обезвредим ее, – сказал Мак-Кей, – то большинство разумных существ в нашей Вселенной в самом скором времени погибнет. Точнее говоря, все, кто хоть раз пользовался прыжковой дверью. Я клянусь вам, что это правда.

– Это торжественная клятва?

– Клянусь Яйцом моей руки, – сказал Мак-Кей.

Паленка фыркнул.

– Вы даже что-то знаете о Яйце?

– Так как я произнес ваше имя, вы должны дать торжественную клятву, – сказал Мак-Кей.

– Я клянусь моей рукой!

– Нет, клянитесь Яйцом вашей руки.

Паленка опустил голову, его рука извивалась.

– Сколько своих сородичей вы продали? – снова спросил Мак-Кей.

– Только сорок пять.

– Только сорок пять?

– Это все! Я клянусь вам! – маслянистая жидкость, признак страха, брызнула из глаз паленки. – Она предложила мне много дающего свободный выбор. Эбнис обещала неограниченное откладывание яиц!

– Неограниченное размножение? – спросил Мак-Кей. – Как это возможно?

Паленка бросил опасливый взгляд на Бильдуна, который, нахмурясь, сидел за письменным столом.

– Она не объяснила, – наконец сказал паленка. – Она только сказала, что нашла новые миры вне сферы влияния Объединения Разумных.

– Где эти миры? – спросил Мак-Кей.

– Не знаю! Я клянусь Яйцом моей руки!

– Как велась продажа?

– Посредником был один пан спехи.

– Каковы были его действия?

– Он предложил нам несколько уютных миров за службу в течение десяти нормальных лет.

Кто-то позади Мак-Кея свистнул.

– Когда и где проходила эта транспортировка? – спросил Мак-Кей.

– Несколько лет назад, на родине моих яиц.

– Выигрыш в десять лет! – пробормотал Мак-Кей. – Щедрое предложение и одновременно великолепная торговая операция. У вас и вашего рода едва ли останется время на то, чтобы воспользоваться приобретенным, если план Эбнис исполнится.

– Я этого не знал! Что она планирует?

Мак-Кей игнорировал его вопрос. Он сказал:

– Есть ли у вас хотя бы одно предположение, где находятся ее миры?

– Нет. Проделайте анализ моих интонаций. Вы убедитесь, что я говорю правду.

– С представителями вашей расы такой анализ невозможен.

Паленка на мгновение уставился на него, потом сказал:

– Да протухнет ваше Яйцо!

– Опишите пан спехи, который заключал с вами сделку, – сказал Мак-Кей.

– Я отказываюсь от всякого дальнейшего сотрудничества!

– Вы уже глубоко увязли, – сказал Мак-Кей, – и мое предложение – единственное, что у вас осталось.

– Предложение?

– Если вы будете с нами сотрудничать, каждый из присутствующих здесь забудет о вашей вине.

– Грандиозный обман! – проворчал паленка. – Чудовищный обман!

Мак-Кей взглянул на Бильдуна и сказал:

– Думаю, лучше созвать родовой Совет Племен и дать им полную информацию.

– Я тоже так думаю, – сказал Бильдун.

Паленка фыркнул.

– Как я могу знать, можно ли вам доверять?

– Никак, – сказал Мак-Кей.

– Но у меня нет выбора, вы это хотите сказать?

– Да, я хочу сказать именно это.

– Да протухнет ваше Яйцо, если вы меня обманете!

– Ну, ладно, – согласился Мак-Кей. – Опишите пан спехи.

– У него удален эго-орган. Я видел его шрам, но он убедил меня, что я могу ему доверять.

– У него было имя?

– Он называл себя Чео.

Мак-Кей взглянул на Бильдуна.

Бильдун сказал:

– Это имя придает новое значение старой идее. Это сокращение одного древнего диалекта. Очевидно, псевдоним.

Мак-Кей снова сосредоточился на паленке. Он спросил:

– Заключил ли этот Чео с вами договор дал ли он вам гарантии? Как он обязался расплатиться с вами?

– Он назначил двух членов моего рода по моему выбору губернаторами двух вышеуказанных миров.

– Очень умно, – сказал Мак-Кей, нахмурив брови. – Кто может возразить против такой сделки или что-то доказать?

Мак-Кей спроектировал голограмму, которую сделал охранник через прыжковую дверь. Лицо пан спехи появилось в воздухе перед паленкой.

– Это Чео? – спросил Мак-Кей.

– Шрам на месте, – ответил паленка. – Да, это он самый.

– Идентификация сделана по закону, – сказал Мак-Кей, бросив взгляд на Бильдуна.

– Чем это может нам помочь? – спросил Бильдун.

– Кажется, я знаю, чем, – ответил Мак-Кей.

Мак-Кей и Тулук аргументировали теорию регенерации времени, так они окрестили свое открытие, не обращая внимания на толпу охранников, которые, со своей стороны, проявляли мало интереса к разговору своих подопечных.