Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он отрицательно покачал головой.
— Нет, здешний чрезмерно влажный климат вредно сказывался на здоровье отца. Поэтому несколько месяцев назад они с матерью переехали в Нью-Мексико, где еще раньше поселилась на ранчо мужа моя сестра. — Жак вздохнул. — Я скучаю по родителям. Временами друзья и подруги мамы приглашают меня то на именины, то на официальный бал. Но это уже не то. Впрочем, я здесь посещаю достаточно светских сборищ. С другой стороны, отсутствие родителей дает мне больше… ну, скажем, больше свободы.
Белла удивилась:
— Взрослый мужчина вроде вас боится, что мамочка отчитает его за шумные приключения с хористками?
Жак расхохотался.
— Ну, думаю, мне лучше не комментировать твое замечание.
— Я тоже так думаю.
Оба замолчали — появился Пьер с черепаховым супом. Когда официант отошел, Жак спросил:
— А как тебе сегодняшняя репетиция? Понравилось?.
Отведав первую ложку черепахового супа, сдобренного чесноком, лавровым листом, тимьяном и гвоздикой, Белла небрежно произнесла:
— Репетиция как репетиция.
Ее слова заметно огорчили Лефевра. Он слегка нахмурился.
— Ты намерена остаться в труппе?
— Зачем вам знать? — дразнящим тоном сказала она. — Боитесь, что я улизну прежде, чем вы запишете меня в список своих побед?
Ложка Жака застыла на полпути ко рту. Однако слова девушки нисколько не уязвили его.
— Я взял за принцип знакомиться с каждой новенькой, которая поступает в хор. Что-то вроде эксперимента.
— Эксперимента?
Он кивнул, отправил ложку супа в рот и внимательно посмотрел Белле в глаза.
— Видишь ли, ma cherie, я ищу идеальную женщину, с которой я мог бы связать свою судьбу… в том числе и свою оперную судьбу. Она должна любить театр и работать в нем. И этой женщиной можешь оказаться ты.
Девушка поперхнулась вином.
— О, Жак, только не надо дурить мне голову этой мурой!
Он растерянно заморгал.
— My… мурой? Что такое мура?
— Я не желаю, мистер Лефевр, участвовать в ваших экспериментах, — отрезала Белла.
Нисколько не смущенный, Жак отпил вина из своего бокала и произнес с придыханием:
— Стало быть, к тебе надобно искать другой подход.
— — И вот еще что. Я имела несчастье видеть вас во время ваших поисков. — Тут ее голос задрожал от негодования. — Ясно, что ваши намерения далеки от чистых. Вы заняты банальным делом — пытаетесь совратить каждую встречную.
— Это не так! — запротестовал он. — Обычно мне достаточно одного поцелуя, чтобы понять — она это или не она.
— Только не говорите, что все ограничивается поцелуем!
— Да, поцелуем все не ограничивается, — простодушно кивнул Жак. Он наклонился в ее сторону и многозначительно сказал: — И уж точно, с тобой, Белла, одного поцелуя будет мало. Ты такая восхитительная, что у меня никогда не возникнет желания остановиться — никогда.
Щеки Беллы горели, сердце забилось сильнее. Она пыталась строго взглянуть на Жака, но его горящие глаза растапливали всю ее решимость.
— Опять я тебя немного пугаю, не так ли? — спросил он, глядя на нее почти сочувственно. — Я такой. Ничего с собой поделать не могу.
— Вам нравится пугать меня? — тихо вздохнула она.
— Нет. Однако я рад, что ты такая неприступная. В наш распущенный век у большинства девушек ни стыда, ни совести. Курят, пьют висни, как мужчины, а порой донимают меня нудными лекциями о необходимости предоставить женщинам избирательные права — полнейший бред! Белла от удивления приоткрыла рот.
— Да вы, оказывается, исповедуете мужской шовинизм!
— Что значит шовинизм? — спросил Жак, в отчаянии от очередного незнакомого слова.
— Ну, считаете женщин ниже мужчин и норовите их подавлять.
— Подавлять? — повторил он и замахал руками. — Какой вздор! Ma cherie, я люблю и уважаю женщин. Я всей душой за то, чтобы они были свободны, а не подавлены, как ты выражаешься! Просто я хочу видеть их женщинами. Эти театральные потаскушки… — Лефевр брезгливо тряхнул головой. —
— Они сами вешаются мне на шею.
— Вас надо пожалеть, бедняжку! — иронично промолвила Белла, сочувственно потрепав его по руке. — Только осталось упасть на спину и просить пощады у безжалостного врага!
На несколько секунд Жак смешался, затем тут же пришел в себя:
— Да как же ты не понимаешь! Ты же совсем другая! Белла, мне нравится ухаживать за тобой по всем правилам. И я мечтаю заключить тебя в свои объятия и успокоить все твои страхи.
Девушка не могла сразу найтись с ответом — его прочувствованные слова сразили ее. Он попал в самую точку.
— О каких страхах вы говорите? — спросила она, нервно передернув плечами.
— Ах, Белла разве ты можешь сказать, глядя мне в глаза, что тебя не снедает постоянно какое-то беспокойство?
Она хотела сделать именно то, что он считал невозможным, — сказать «нет», смело глядя ему в глаза. Однако сила его проницательности убивала ее. Возразить была нечего, и она просто отвела глаза.
— Ну, ты сама видишь, насколько я прав!
Белла задумчиво теребила салфетку. Как сможет быть такой легкомысленный человек столь чутким и наблюдательным.
— А вы… ничего не боитесь? — выпалила девушка.
— Нет, ничего.
Что-то вроде разряда тока пробежало между ними, когда Белла посмотрела Жаку прямо в лицо.
— Даже смерти? — спросила она, как наотмашь ударила.
Лефевр пожал плечами.
— Зачем бояться того, над чем я не властен?
Сердце Беллы забилось быстро-быстро. Она ступила на опасную почву. Но уже не могла остановиться.
— А что, если все-таки властны?
— Нелепое предположение! Судьба есть судьба. Мы не вольны в своей смерти. А если бы и была моя воля, вряд ли бы я вмешался в Божий промысел.
Белла рассеянно крутила в руке корочку хлеба, удрученная словами Жака.
— Таким образом, просто плывете по течению и беззаботно посматриваете налево и направо — вдруг появится идеальная женщина…
— Нет, насчет беззаботности ты не права. Я тут серьезен.
— Да ну? — Белла в раздражении отбросила корочку. — А как насчет разбитых сердец, всех тех недоразумений и мук ревности, которым вы причина — из-за вашего бесшабашного отношения к жизни?
Он тихо присвистнул.
— Бог мой, неужели надо так топтать меня лишь за то, что я ищу свой идеал?
Она была готова сменить гнев на милость,