И еще она льстила – грубо и беспардонно. А этот дурак ничего не замечал.

– У тебя такие ноги! – с придыханием говорила она. – У мужчин так редко бывают красивые ноги. Обычно либо тонкие, либо кривые.

– Как только я тебя впервые увидела, сразу поняла, что ты творческий человек. Могу поклясться, что ты очень талантливый фотограф. А сфотографируешь как-нибудь меня? Мне так неудобно навязываться, но у меня нет ни одной профессиональной фотографии… Ты самый красивый иностранец из всех, кого я когда-либо встречала.

В общем, я слушала все это безобразие, и мне хотелось зажать уши и завизжать. Или подбежать к распустившему перья Мише и со всей дури треснуть его по спине: ты что, идиот, не понимаешь, что тобой бездарно манипулируют?!

Пляж был совсем небольшим – наверное, поэтому его никто и не купил. Нан объяснила, что раньше здесь был небольшой бар и устраивались танцы под открытым небом, но потом заведение разорилось – аренда земли на Пхукете стоит дорого, а посетители почти не добирались до этого удаленного от шумного Патонга местечка.

Я сняла босоножки. Ступни ласкал теплый мелкий песочек, который в лунном свете казался белым. Ветер дул с моря – мягкий, теплый, обволакивающий.

– Ну что, кто самый смелый? – смеясь, воскликнула Нан, через голову снимая платье.

Я искоса взглянула на Мишу – он и не думал отвернуться. Раскрыв рот, он наблюдал, как она закидывает тонкие сильные руки за спину, распутывает бретельки купальника, снимает трусы и одной ногой отшвыривает их подальше, в песок.

Странно, но как только Нан разделась, впечатление бесполости ее тела куда-то испарилось. У нее была неплохая грудь – маленькая, но идеальной формы, с крупными коричневыми сосками. Перед тем как с разбегу броситься в море, она покружилась на месте, демонстрируя великолепие своего литого тела.

Задрав юбку, я посмотрела на свои белые ноги. За последние месяцы мне удалось сбросить почти шесть килограммов, но по сравнению с миниатюрной Нан я все равно смотрелась рыхлым белым чудовищем.

Миша резко раздевался и едва не рухнул, запутавшись в трусах. Нан, как гиена, хохотала в волнах, орала, что вода теплая, и в ней отражаются звезды, и она чувствует себя, как в космосе.

Подумав, я все-таки разделась. Втянув живот так, что дышать было почти невозможно, осторожно забралась в воду. Почувствовав на своих плечах теплые Мишины ладони, немного успокоилась. Ну что за чертовщина. Конечно, его интересую только я. Пусть у Нан статуэточное тело, притягивающее взгляд, но в темной воде существуют лишь тактильные ощущения, а визуальные полностью теряют смысл.

Совсем близко сзади раздался плеск и хохот. Подкравшись, Нан бросилась на Мишу и принялась шутливо его топить. Клянусь, поверх его ушедшей под воду макушки она взглянула на меня торжествующе и даже посмела показать язык.

Гадина!

Не знаю, что уж произошло у них под водой, но, когда он всплыл, наглая Нан сидела у него на плечах, а он поддерживал ее за бедра.

Она. Сидела. Голой. Задницей. На. Плечах. Моего. Мужчины. Который. Был. Совсем. Не. Против.

– Миш, мне холодно. Пойдем домой.

– Холодно? – удивился он. – Но вода гораздо теплее, чем воздух.

– Наверное, это от усталости. Я спать хочу.

– Ну не будь занудой.

– Эта девка к тебе пристает.

– Вер, ревность тебе не к лицу. И ничего она не пристает, просто дурачится.

Пытка длилась еще четверть часа. В конце концов я выбралась на берег, а эти двое еще какое-то время плескались в воде – восторженный визг Нан и Мишин смех входили в мое сердце, словно нож в теплое масло. Наконец, уставшие, они выбрались на пляж. Какое-то время мы втроем сидели на песке, обсыхая. Нан по-русалочьи трясла длинными волосами, тяжелыми, густыми, потемневшими от воды. Мишина рука покоилась на моем плече, но я чувствовала, что на самом деле все его мысли и желания устремлены к тощей нахалке, принимающей позы из журнала Playboy и делавшей вид, что это естественные для ее тела положения.

Когда мы наконец добрались до отеля, мне хотелось плакать.

Я позвонила Нинон.

– Кто это? – весело отозвалась она.

На заднем плане гремела музыка, кто-то переговаривался на повышенных тонах. Я посмотрела на часы – в Москве еще нет и полуночи. Нинон, должно быть, по своему обыкновению прожигает пятничную ночь в «Галерее» или «Крыше».

– Привет, – я старалась, чтобы голос звучал беззаботно, хотя на самом деле мне хотелось плакать.

Но Нинон не проведешь. Ей бы в разведке работать.

– Все понятно. Так я и знала, он оказался аферистом… Подожди минутку, выйду на улицу, здесь шумно… Вер, ты еще здесь?

– Ну да. Куда же мне с подводной лодки.

– Все так плохо? Между прочим, я волновалась за тебя и не бездействовала. Навела о твоем Мише справки.

– Что-то плохое узнала? – спросила я даже с некоторой надеждой. Если в Мишиной биографии есть порочащие ее факты, мне будет не так обидно его потерять.

Но Нинон меня разочаровала:

– Ничего особенного. Обычный фотограф, специализируется на репортажной съемке. Мечтает снимать моду, как и все, но ему ничего такого не заказывали. У меня есть с ним несколько общих знакомых.

– Ну спасибо, удружила, – я усмехнулась, – все это я знаю и без тебя. Нин, тут такое происходит… Даже как-то неудобно рассказывать… Никогда не думала, что такое может случиться со мной. Полный абсурд.

Я вкратце рассказала ей о нашем знакомстве с Нан и о том, что из этого вышло. Начинала я спокойно и даже пыталась острить, но к концу, когда рассказывала о том, как он ее, голую, в море обнимал, не выдержала и всплакнула.

– Так, немедленно успокойся, – приказала Нинон. – Где сейчас этот герой-любовник?

– В ванной, – всхлипнула я. – Представляешь, эта стерва завтра пригласила нас в самый роскошный стрип-клуб города. Она там по воскресеньям жопой вертит. Я отказывалась, но Миша сказал, что я психованная, а Нан просто интересно с ним общаться.

– Успокойся, – сочувственно сказала Нинон, – ты уверена, что она ему нравится?

– Спрашиваешь! Еще как. Он сказал, что у Нан лучшая фигура в мире. И, если честно, мне начинает казаться, что он прав… – тут уж я не выдержала и зарыдала в голос: – Нинка, тут все такие худы-ые! Я и в четырнадцать лет не была такой, как эта чертова кукла в двадцать четыре. Ты была права, а я полная дура. Современные мужчины и правда западают на кости. Насмотрелись рекламных роликов и потеряли центр тяжести.

– Вер… Может быть, это абсурдная идея, но ничего другого тебе все равно не остается. Если ты, конечно, еще хочешь попробовать его удержать.

– Шутишь? – всхлипнула я. – Он же самый волнующий мужчина из всех, кого я знаю. Даже несмотря на то, что проститутка весом тридцать шесть килограммов интересует его больше, чем я… А что, у тебя какая-то идея есть?