Мужчину звали Мишей, и он был хорош той особой демонической красой, на которую падки впечатлительные дамы с гуманитарным складом ума вроде меня. У него были черные-пречерные (зрачков не разглядеть) глаза, прическа Джонни Дэппа, выразительный загар серфингиста, сильное и гибкое тело йогина.

Впервые я увидела это чудо на открытой веранде одной из тех очаровательных московских кофеен, которые своей атмосферой намекают на увлеченность арт-директора культурой иных континентов. На огромном экране вместо набившего оскомины Fashion TV соблазнительно извивалась жопастенькая негритянка в бусах из орхидей. Мебель была сплетена из ротанга, желающие могли расположиться не в креслах, а в перуанских гамаках, на каждом столике красовалась похожая на огромное ухо ракушка с плавающей свечой.

Миша (впрочем, тогда я еще не знала его имени) полулежал в плетеном гамаке, почитывал потрепанный томик Кастанеды, между его смуглых пальцев тлела сигара, которую он забывал подносить ко рту. Попивая крепкий кенийский кофе, я любовалась красавцем минут как минимум двадцать, прежде чем он наконец почувствовал энергетику назойливого взгляда и поднял на меня глаза. Мой внутренний Амур, прогульщик и мазила, на этот раз сработал оперативно, и в мое бедное, ничем не провинившееся сердце тотчас же вонзилась раскаленная отравленная стрела.

Удивительный мужчина тем временем вернулся к чтению – но только затем, чтобы в самый неожиданный момент отрывать взгляд от страниц и направлять его в мою сторону.

Люблю эти адреналиновые минуты. Все только начинается, вы нравитесь друг другу, но еще ничего друг о друге не знаете. Он любуется твоей белой юбкой с воланами, твоей улыбкой и блеском твоих глаз и даже не подозревает, что ты из любительниц крепко выпить и огорошить всех матерным анекдотцем. А ты, плененная его брутальной аурой, не можешь знать, что он бабник, склочник и ярый фанат «Локомотива», к тому же раскатисто храпит в предрассветные часы.

Я не выдержала первая. Один-ноль в вашу пользу, месье. Медленно поднялась из-за стола, подошла, без приглашения присела рядом. Не глядя на меня, он подозвал официанта. Заказал шампанское, дорогое, велел принести два бокала. Позерство, конечно. Но получилось эффектно.

И только потом, растянув губы в медленной полувопросительной улыбке, он повернулся ко мне. И сказал:

– Вы напоминаете мне южанку. Такая расслабленная. Может быть, вы родились в Крыму?

Мне только и оставалось, что удивленно захлопать ресницами. Какая там южанка – у меня кожа бледная, веснушки на носу, и, честно говоря, не надо быть дипломированным психологом, чтобы угадать во мне классическую городскую невротичку. Да и одета я была с типично московским шиком – дорогая спортивная кофта с капюшоном, кожаный пиджак, бесформенные спортивные штаны, в ушах поблескивают еле заметные брильянты-гвоздики. Серьги – один из подарков Гениального Громовича, которому (как, впрочем, и всем занудам) казалось, что у настоящей женщины должна быть коллекция брильянтов.

– Я родилась на Варшавском шоссе. Которое, безусловно, можно назвать югом нашего города. Хотя от дачки на море уж точно не отказалась бы.

Он рассмеялся и сказал, что зовут его Мишей. Принесли шампанское. Чокнулись, выпили за знакомство – жуткая кислятина. Гениальный Громович всегда говорил, что я неправильная женщина – не люблю приторные коктейли, шампанское, даже вино; предпочитаю напитки крепкие и лаконичные, больше подходящие небритым мачо.

С ним было как-то легко – с самого начала. Уже через пять минут мы болтали как старые друзья. Выяснилось, что у нас даже есть общие знакомые. О слава этому городу, где все знакомы максимум через три рукопожатия. Через десять минут я, немного захмелев, пожаловалась на женское одиночество (шутя, конечно, но все-таки). Через пятнадцать – Миша рассказал, что совсем недавно и он вернулся в холостяцкий статус. А через двадцать минут мы почему-то решили, что нам обоим не повредил бы отпуск, причем совсем неплохо было бы провести его вместе. Где-нибудь у моря. Там, где пляж не остывает до рассвета, где коктейли подают в выдолбленных половинках кокосового ореха, где закаты пахнут соленым ветром и ананасами, где можно носить бусы из ракушек и чувствовать себя необоснованно счастливыми.

Например, в Таиланде.

Моя подруга Нинон только ресницами хлопала, когда я все это ей рассказывала. Длиннющими нарощенными ресницами, к некоторым из которых были приклеены крошечные хрустальные бусинки – данный атрибут делал ее похожей на хорошенькую сову. Но самой Нинон нравилось.

– И ты согласилась? – изумленно прошептала она. – С незнакомым мужиком?!

– У нас будет три недели, чтобы познакомиться, – смущенно кашлянула я. – Улетаем мы только тридцатого. И потом, мне необязательно его знать, потому что я его чувствую.

– И что именно ты чувствуешь? – подозрительно прищурилась она.

Я мечтательно улыбнулась.

– Он такой… необыкновенный. Я его сразу заметила. У него одухотворенное лицо. Он читает те же книги, что и я. Любит те же фильмы. У него красивые руки. И сам он… в нем что-то есть. Глаза черные, как у демона. И голос с хрипотцой – он запросто мог бы сниматься в кино. С ним можно говорить часами. И в его компании я почувствовала себя свободно, с первой же минуты. Представь себе, я не кокетничала, не надевала масок. Просто была самой собой, и это было здорово.

– Где он прописан? – строго спросила Нинон.

– Разве это имеет значение? – удивилась я. – То, что он не альфонс – точно. Он даже не пытался поинтересоваться моим материальным положением. И за путешествие мы платим пополам.

– Кем он работает?

– Он фотограф. Фри-лансер. Работает с журналами, сайтами.

– Халявщик, – презрительно процедила она. – Наверняка еще и пройдоха. Он тебе не предлагал сфотографироваться голой? А то одну мою подругу так недавно облапошили. Потом она нашла на порносайте свои снимки с подписью «Свежее мясо».

– Я сейчас обижусь, – предупредила я. – Почему ты такая подозрительная? Он – самый чудесный мужчина из всех, которых я встречала в последнее время, включая Гениального Громовича.

– Короче, лапши он тебе навешал на уши профессионально, – подытожила Нинон. – А вдруг он аферист? А вдруг он подсунет в твою сумку килограмм героина, а в Таиланде за перевоз наркотиков предусмотрена смертная казнь – смотрела сериал «Бангкок – Хилтон»? Вдруг он извращенец?

– Не извращенец, – вырвалось у меня.

– Ты и это выяснила, – ахнула Нинон. – Пустилась во все тяжкие, как я погляжу. А как же твоя идея соблюдать целибат, пока не похудеешь хотя бы до шестидесяти трех килограммов?

– Да ну тебя, – отмахнулась я. – Какой же дурой я была! Да разве вес вообще имеет значение? Я ему понравилась, слышишь? Я сама, а не мое тело. То есть и мое тело тоже, естественно. Он сказал, что я красивая. Он это сказал тысячу раз.

– Ты ненормальная, – покачала головой Нинон. – Ну а как он в постели?