– Я встречалась с мужчиной, Тархан его имя. Родственники прокляли меня, ведь он был моим братом по отцу. Пришлось уйти с ним в лес. Но разве может женщина долго жить такой жизнью? Мы решили с Тарханом, что я должна показать, какая есть на самом деле.

У Заремы все внутри оборвалось.

– Это он уговорил тебя стать шахидкой? – стараясь не выдать внешне своего волнения, спросила она. Зарема была почти уверена, что девушка была с тем самым Тарханом, который воевал в отряде Хусейна. Более того, он много раз приходил к ней!

– Мне ничего не оставалось делать, – лицо девушки сделалось грустным. – В селе узнали о нас. Слухи о том, что Мартаговы живут в грехе, быстро разнеслись по округе.

Зареме вдруг стало нехорошо. Мартагов, так и есть! Неужели встретившиеся на ее пути люди специально занимались тем, что обманывали девушек, чтобы потом те принимали решение стать шахидами?

– У мужчин-ваххабитов считается большим достижением заставить пойти женщину на смерть ради победы, – неожиданно подтвердила ее догадку Нурпат. – Я долго жила с мужем в горах, там и забеременела. Но амир приказал от ребенка избавиться. Он сказал, что ничего, кроме страданий, его не ждет. Потом муж погиб. Они напали на кадыровцев, почти все умерли. Так я осталась без ребенка и без мужа. Буду мстить русским женщинам. Они тоже должны знать, что такое смерть близких и одиночество.

К своему удивлению, Зарема поняла, что их объединяют одинаковые ситуации, словно кто-то специально продумал каждый шаг людей, общение с которыми свело всех троих вместе.

После завтрака в комнату вошел Сергей. Все женщины сидели на диване.

– Кемиса и Нурпат, вы готовы исполнить свой долг?

Лица женщин окаменели.

– Это сегодня? – спросила охрипшим от волнения голосом Нурпат.

– Ты правильно поняла, – он отвел взгляд в сторону.

– Готова, – кивнула Нурпат.

– И я тоже, – ожила Кемиса.

Из-за спины Сергея показался Андрей. В руках у него была видеокамера и большой лист бумаги.

– Это надо повесить на стену, – Сергей протянул Кемисе сложенный в несколько раз кусок зеленой материи. – Там есть гвозди.

Девушка встала на диван, развернула материал, оказавшийся флагом Ичкерии. На уголках были приделаны проволочные петли. Она пошарила взглядом по стене, увидела вбитые гвоздики и проворно повесила флаг.

– Теперь повяжи на голову это, – Сергей протянул ей черный платок.

– Наверное, сначала надо надеть пояса, – осторожно предложил Андрей.

– Не надо, все равно видно не будет. Пусть держит в руке пистолет.

Кемису усадили в центре дивана. Чтобы было видно флаг, подложили под нее две подушки, вложили в правую руку «АПС». Девушка подняла пистолет на уровень виска. Черный платок закрывал брови и нижнюю часть лица.

– Зачем прятать лицо? – неожиданно возмутилась она. – Я хочу, чтобы меня увидели по телевизору и узнали!

Зарема слегка сдвинула ей материал чуть ниже подбородка и отошла в сторону. Сергей взял лист бумаги и встал таким образом, чтобы его не было видно в кадре, а Кемиса могла спокойно читать написанный крупными буквами текст.

Андрей включил видеокамеру:

– Начали!

– Меня зовут Кемиса, – глядя на шпаргалку рядом с камерой, заговорила девушка. – В моей маленькой стране неверные убивают чеченцев. Но зло должно быть наказано. Сегодня, во имя нашего народа, я стану шахидом и шагну в рай. Сестры, идите по моему пути, и Аллах вознаградит вас!

– Нормально вышло, – кивнул Сергей.

* * *

Несмотря на умело построенные «декорации» и все старания Гусева, который с офицерами Антона допрашивал пленных, многие бандиты отказывались говорить или вовсе начинали угрожать. Возможно, они просто уже похоронили себя и хотели выглядеть достойно в глазах своих земляков. Однако дело все же продвигалось.

Так удалось узнать, что Саиду платили почти все чиновники городской администрации, причем не из своего кармана, а списывали бюджетные деньги на самые нелепые проекты. Но и Саид не был последним звеном в этой цепочке. Большой процент он отдавал некоему Абубакару по кличке Слон. Еще он «грел» Хусейна, которого недавно сменил Ханпаша. За это моджахеды обеспечивали ему прикрытие от тяжеловесов в виде чеченских группировок и отрядов боевиков. Бизнес был поставлен на широкую ногу, а тех, кто пытался выйти из него, строго наказывали. Так, например, заместителя министра по строительству застрелили за столом в собственном кабинете за то, что не смог украсть часть выделенных из бюджета денег на строительство детского сада и школы. Уже через неделю его место занял другой, более опытный в этих делах и сговорчивый человек. Но главной задачей теперь было выбить из Саида информацию о Ханпаше. Ведь, как сказал старик, бандиты, оказывается, успели наладить контакты после гибели Хусейна. Теперь Антон с Гусевым плавно подводили разговор к этой теме.

– А что делать, начальник? – Саид развернулся на табурете и показал взглядом на сидящего на корточках спиной к нему парня. – Например, вот ему? Это Махмуд. У него мать больная, отец умер, семь братьев и сестер младше него. Сам он четыре класса окончил, читает с трудом. На стройке три месяца работал, ни копейки не получил. Работы нет, а жить надо. Зато на какое красивое место ни посмотри, дворцы настоящие стоят. В любом можно поселить всех людей, кто в нашем селе живет. Разве справедливо? Вот и пришел он ко мне. Я ему работу дал. Он теперь домой деньги приносит.

– А где берет? – насмешливо спросил Гусев.

– У тех, кто ворует, часть отбирает, и все. Никакого криминала. Министр здравоохранения десять миллионов долларов украл. Купил оборудование по ценам, которых нигде нет. Мы к нему пришли, половину забрали. И ему хорошо, живой остался, и люди заработали.

– Откуда такую информацию получал? – нахмурился Антон. – Не по телевизору же чиновники рассказывают, у кого и сколько украли.

– Все в республике знают, – уклончиво ответил Саид.

– Фатима тоже тебе платила? – прищурился Михаил.

– Доктор – другое дело, – отвел взгляд в сторону боевик.

– Скажи мне, Саид, – Антон оперся руками в крышку стола. – Как ты связываешься с Ханпаши Газиевым и где он сейчас?

Даже в полумраке разогретого осенним солнцем ангара было видно, как бледнеет лицо ингуша.

– Кто такой? Не знаю…

– Ты только что говорил, что ему часть денег отдаешь, – напомнил Гусев.

– Так он сам приходит, когда захочет. Его может месяц не быть, или год…

– Врешь! – Филиппов двинул кулаком по столу.

Саид вздрогнул и украдкой бросил взгляд на своих подчиненных, пытаясь понять, заметил кто его испуг или нет.

– Все равно умру, зачем говорить? – с тоскою в голосе проговорил он негромко.