Сожаление отразилось на лице Алесандро. До них донесся мечтательный голос Изабеллы:

— Помню, как твой отец первый раз внес меня в дом, я отчаянно брыкалась и кричала. Через девять месяцев родился Сандро.

Он промолчал и теснее прижал к себе Октавию. Взойдя по ступенькам, открыл дверь и перенес ее через порог. Она затаила дыхание, едва не расплакавшись. Войдя в комнату, он ногой закрыл дверь и положил свою пленницу на кровать. Она тут же вскочила. Сандро закрыл балконные двери. Октавия подумала, что не успеет убежать. Отчасти хотелось рискнуть и посмотреть, что произойдет. Несомненно, все закончится сексом. Она эмоционально опустошена и не готова объясняться. Слова могут причинить боль.

— Чувство вины ужасно, дорогая. Ненавижу совершать ошибки, но ничего не могу с этим поделать, я ведь всего лишь человек. Хочу простить себя за тот случай в детстве, мне тяжело далось понимание того, что последствия поступков могут быть необратимы, но не могу перестать винить себя за смерть отца. Будь он жив, моей матери бы не пришлось так страдать, разрываясь между разными мужчинами. За ее судьбу я тоже виню себя.

— Это ее выбор. Она счастлива. Может быть, ей все равно, что в поисках любви можно и пострадать.

— Может, и так, но мне не все равно. Никогда не хотел ничего подобного для себя и не хочу. У меня темперамент Изабеллы, и я знаю: стоит полюбить и потерять любовь, я стану таким же, как она, сломаюсь. Кому охота испытывать подобное?

Октавия отвернулась, желая скрыть слезы. Хотелось крикнуть: «Я уже сломалась!»

— Мне просто тяжело, Сандро. Я готова на подобный риск. Я очень люблю тебя и не могу даже подумать о том, что ты никогда не полюбишь меня в ответ.

— Я люблю тебя, дорогая. Еще в момент нашей первой встречи я понял, что попал в беду. Почувствовал притяжение между нами и подумал, что самым безопасным вариантом было бы позволить Примо жениться на тебе. Однако я не хотел отдавать тебя никому, и это меня испугало. Наш медовый месяц ты можешь называть интрижкой, или для тебя так и было. Ты влюбилась в меня до безумия. Нет, послушай, я знаю, что такое помешательство. Научился кружить головы женщинам с раннего возраста и, сознаюсь, прилагал все усилия, чтобы очаровать тебя, чтобы ты вышла за меня. Но чувства к тебе выходили из-под контроля. И я решил, что твой отъезд в Лондон меня спасет. Часть меня желала доказать, что я справлюсь и один, я не влюблен в тебя так же сильно. А после истории с Примо я понял, что твои чувства, какими бы они ни были, исчезли. Думаешь, мне было приятно это осознавать? Нет. Я чувствовал себя виноватым и знал, что нужно отпустить тебя, но я не мог себя заставить и не был готов признаться себе в том, почему так происходит. Да и ты не была со мной полностью открыта, многое держала в себе.

— Я никогда не рассказывала много о себе. Думала, тебе будет скучно или ты рассердишься, примешь меня за нытика. Говоря, что не ожидаю от тебя любви, я просто думала, что меня не за что любить.

— Не понимаю, почему люди, способные так глубоко мыслить, не видят свою истинную ценность. Когда ты стала самой собой, я так гордился, радовался и боялся, что спугну тебя прежде, чем ты осмелеешь. Мне нравится та женщина, в которую ты превращалась. Я люблю тебя. Вообще, это глупое слово не передает в полной мере все мои бескрайние чувства. Не могу ничего поделать, я люблю тебя.

Она заставила себя гордо поднять голову и посмотреть на мужа. В ее взгляде переливались сомнения, радость, благодарность и любовь. Она поняла, что любить непросто, и, знай это раньше, возможно, стала бы сопротивляться, как и Сандро. Любимый мужчина ответил таким же искренним и гордым взглядом, полным любви, и каждый уголок ее души осветился этим теплом.

— Прости, я сказала, что уеду от тебя. На самом деле я не хотела.

— И видела пещерного человека, спустившегося за тобой с вершин? Я не позволю тебе покинуть меня.

Она робко улыбнулась и взяла его за руки.

— Что-то со мной не так, должно быть, ведь этот дикарь мне понравился. Мне необходимо было знать, что ты способен на подобное.

— Не хвали меня, я никогда не гордился тем, что теряю контроль над собой, даже если это и служило высшей цели.

— Означает ли это твое нежелание заняться примирительным сексом на балконе, чтобы все нас слышали?

— Дорогая, нам бы хоть до кровати дойти.

— Я искал тебя по всему дому.

Звучный голос пробудил Октавию от мыслей. Мурашки побежали по телу.

— Я и не пряталась. — Они обнялись и поцеловались. Приятно, что Сандро искал ее. — Что ты хотел?

— Ничего. Просто увидел Лоренцо с Бри, он показывал дедушке свои первые шаги. Решил сделать перерыв и привести их всех сюда, но потом подумал, что они там заняты. А мы можем придумать себе интересное занятие здесь.

— Я уже занята делом. Разбираю одежду Лоренцо, откладываю вещи, из которых он вырос.

— Этим может заняться Бри.

— Я хотела сама этим заняться.

Разбирая крохотные штанишки и распашонки, Октавия внезапно поняла, как быстро растет сын. Было так радостно наблюдать за его развитием, но как же она скучала по тому малышу, каким он был недавно.

— Смотри, что я нашла.

Ярлычок «Келли — мальчик» с показателями веса и даты рождения Лоренцо. Сердце ее сжалось от неприятных воспоминаний, но, с другой стороны, если бы ничего не произошло, Примо бы продолжал делать гадости, а они так никогда бы и не раскрылись друг другу.

— Мы прошли долгий путь. — Тень пробежала по лицу Алесандро и исчезла. — Я очень привязан к Энрике, но рад, что не потерял сына. И тебя. Я люблю тебя, ты ведь знаешь.

— Знаю. Не представляла, что смогу любить сразу стольких людей, и чем больше любви, тем она сильнее. И я тут подумала…

Алесандро заметил, что крохотные одежки жена не складывает в сумку с намерением отдать в приют, а собирается сохранить. Мигом вспомнились разговоры о том, что, если когда-нибудь Октавия вновь забеременеет, он будет работать удаленно, чтобы все время находиться с ней, даже в больнице. Но пока это лишь слова.

Октавия же ощутила желание расширить небольшую семью.

— Я думала, может, нам завести второго.

— Второго ребенка?

— Нет, я думала о втором ярлычке с неправильным именем. Позвоню-ка я Сорче, спрошу, не собирается ли она через девять месяцев в Лондон.

— Очень смешно.

— Конечно, ты же смеешься.

— Потому что ты смешная. Мы что, собираемся зачать второго ребенка в детской сына?

— Можно подумать. Ты закрыл дверь?

Алесандро смерил ее укоряющим взглядом.

— Ах, какая я глупая. Пора бы научиться доверять тебе. Я люблю тебя, дорогой.

— И я тебя, красавица.