— Офицер, я не…

— Вам понятны ваши права?

Выдавив едва слышное «да», я словно робот следую к двери.

Это сон. Дурной сон. Нужно всего лишь проснуться.

Вонзаю ногти в ладонь — до ощутимой боли — и ничего не меняется. Я по-прежнему в коридоре в окружении изумленных лиц.

Как в замедленной съемке полицейские проводят меня мимо все тех же ярких фотографий и плакатов. И свет софитов на них теперь кажется кровавым.

[1] Отсылка к названию американского банка JPMorgan Chase Co, созвучному с именем персонажа.

[2] Популярные шоу цирка Дю Солей, представленные в Лас-Вегасе.

Опасная надежда

В «Додже» пахнет сладковатой отдушкой и пончиками. Я ерзаю на заднем сиденье, подбирая угол, при котором наручники не впиваются в запястья, но мне одинаково неудобно, как ни повернись. Сквозь решетку, разделяющую салон, я вижу в отражении в зеркале суровое лицо полицейского, который переговаривается по рации.

— Да, требуется коронер,[1] — он диктует адрес танцевальной студии. Вопрос диспетчера сложно разобрать через потрескивание и шум в эфире, но я угадываю по ответу. — Да, везем подозреваемую.

— Офицер, я ничего не сделала! — возмущаюсь я, подавшись вперед, но протест остается без внимания.

В участке у меня забирают смартфон и провожают к камерам. Ближайшая пуста, а в той, что через перегородку, похрапывает бездомный в рваных штанах. Ворочается во сне, что-то бормочет, почесываясь. Отличное соседство, ничего не скажешь.

Не рискнув приблизиться, я остаюсь у решетки и под раскатистые рулады выстраиваю в голове линию защиты. Сказать копам правду? Или все отрицать? Зачем Риду вообще понадобился Ларри? Может, у него был роман с Кристиной? И Рид ревнует до сих пор? Или здесь замешано нечто большее?

Вздохнув, я закрываю глаза:

— Гадать бесполезно, мне нужен Интернет.

— Насчет Интернета сомневаюсь, но звонок вам точно разрешен, — один из задержавших меня полицейских возвращается к камере — тот, что подавал воду. — Идемте, покажу телефон.

Стационарный аппарат с исцарапанной эмалью и сколами на углах висит на стене в конце коридора. Сняв трубку, я неуверенно тянусь к серебристым квадратикам кнопок, но палец так и не касается ни одной.

Что делать? Шантажом потребовать у Рида адвоката? Или наплевать на гордость и умолять? Угрожать разоблачением страшно, как и просить о помощи. Вдруг звонок отследят или еще хуже — запишут. И тогда проблемы Рида неминуемо станут моими.

— Черт… — кладу трубку на рычаг, так и не набрав номер, и устало прислоняюсь к стене.

Позвонить Линн? Или Зоуи? Или не дергаться и дождаться бесплатного адвоката от штата?

Решив, что я закончила, полицейский отводит меня в допросную. Оставшись одна, я то и дело поглядываю на камеру под потолком. Интересно, кто за мной наблюдает?

Наконец, дверь снова открывается, и на пороге появляется приземистый мужчина со свежим пятном от кофе на рубашке — четко над поблескивающем на поясе значком.

— Кэтрин О’Мара? — поправив кобуру подмышкой, он шлепает папкой с распечатками по столу и усаживается напротив. — Я детектив Лейк.

На помятом воротничке я замечаю смазанный след, то ли от крема, то ли от шоколада.

— Расскажите, что произошло?

— Разве мне не предоставят адвоката? — хмурюсь я.

Зачем же тогда о нем упоминали при задержании?

— Не переживайте, он уже едет сюда.

Я с облегчением расправляю плечи.

— И знаете, мисс, — наигранная пауза кажется подозрительной. — Я очень удивился, когда выяснил, что это Данте Пэрриш.

Я все еще не понимаю, к чему он клонит. Какая разница, как кого зовут?

— Судя по реакции, вы прежде о нем не слышали, — с напускным сожалением в голосе продолжает детектив. — Как прискорбно, ведь это лучший юрист в штате. Обычно он представляет интересы мистера Фоссберга. Надеюсь, это имя вам что-нибудь говорит?

Не справившись с волнением, я изумленно округляю глаза.

Рид отправил собственного адвоката? Неужели не планировал подставлять изначально? Или это просто универсальный способ исправить промах с наименьшими потерями?

— Вижу, что да, — лисья улыбка мгновенно преображается в злобный оскал. — Знаете, сколько таких же пустоголовых девиц из «Миража», жаждущих легких денег, пропадает без вести каждый год? Или думаете, что именно вас его люди не закопают в песках Мохаве[2] после первой же неудачи?

За несколько секунд в груди заканчивается кислород.

— Что? — беззвучно выдыхаю я.

Неужели Рид убивает неугодных хранителей ключей? Но ведь Линнет он отпустил!

— Вы производите впечатление законопослушной девушки, — детектив сбавляет напор и ласково обещает: — Если вас запугали и вынудили участвовать в преступлении, просто скажите об этом. Я смогу вас защитить.

Как же я мечтала, чтобы хоть кто-нибудь сказал мне это! В порыве благодарности хочется выдать ему все. Расплакаться и выговориться, пока меня не разорвало в приближающейся истерике.

Но вдруг это ловушка? И коп тоже куплен, как и дорожный патруль? Откуда он вообще знает про «Мираж»?

Хватит. Я больше никому не верю.

— Дайте мне встретиться с адвокатом, — цежу сквозь зубы я. — Без него я не скажу ни слова.

Сияющий винирами[3] Данте Пэрриш решает все вопросы за десять минут. Мне так и не выдвигают обвинения и отпускают за неимением улик.

Забрав смартфон, я выхожу из участка.

— Мисс О’Мара, сюда, — адвокат настойчиво придерживает меня за локоть и указывает на неприметный седан, припаркованный с противоположной стороны улицы. — Я провожу.

Еще до того, как он услужливо приоткрывает заднюю дверь, я знаю, кто окажется внутри — и не ошибаюсь.

Расслабленно откинувшись на кожаную спинку, Рид поворачивает голову и смотрит на меня. Молчит и ждет, пока я сяду рядом. И едва я неуклюже забираюсь в салон, выдает с привычным обманчивым равнодушием:

— Что ты сказала копам?

— Если они попытаются использовать записи допроса, мы это оспорим, — с широкой улыбкой встревает адвокат, расположившись возле водителя, но Рид игнорирует заискивание.

— Что ты им сказала? Дословно.

Под пронизывающим взглядом так и тянет ощупать себя и убедиться, что на мне нет «жучков». Да и откуда им взяться? Будь они в ключе, Риду не пришлось бы спрашивать. А одежду для задания принесли из химчистки, и вряд ли после стирки там уцелел хоть один микрофон.

— В основном… говорили полицейские… — сглотнув, запинаюсь я.

Пищевод распирает от нервного холодка. Я боюсь лгать Риду, но озвучить правду еще страшнее. Да и как это вообще