– Я могу взглянуть на письмо, которое вам отправила племянница?

В голосе Миллера ощущалось напряжение. Он едва сдерживался, чтобы не начать торопить миссис Брайт, когда она неспешно шагнула к резному комоду и принялась копошиться в одном из его ящиков.

Наконец, когда молодой детектив уже притоптывал на месте от нетерпения, женщина захлопнула комод и протянула ему длинный белый конверт.

Фрэнк тут же резво вытряхнул все его содержимое на кофейный столик, уставленный пустыми чашками. На полированную столешницу мягко приземлился цветной снимок и сложенный вдвое тетрадный лист, исписанный красивым ровным почерком, явно принадлежавшим женской руке.

– Вы уверены, что это письмо отправила ваша племянница? – я взял в руки листок и пробежался по нему глазами. – Это ее почерк?

– Безусловно, – миссис Брайт уверенно кивнула. – Я никогда бы не перепутала его ни с одним другим. К тому же, детектив Рид, именно я учила Мэдди чистописанию в свое время.

Перечитав письмо несколько раз, я вернул его хозяйке, а затем повернулся к Миллеру. К моему изумлению, он все еще был всецело поглощен разглядыванием снимка, и мне пришлось громко кашлянуть, чтобы напомнить ему о том, что мы собирались уходить.

Он встрепенулся, будто проснувшись, приподнял свою ладонь с зажатой в пальцах фотокарточкой и пробасил:

– Миссис Брайт, я могу на время одолжить у вас этот снимок?

На лице седой женщины отразилось замешательство. Однако, очевидно, не желая спорить со странным тощим полицейским, она молча кивнула, а затем пожала плечами.

К тому моменту, когда мы оба покидали скромный, но уютный дом миссис Брайт, ливень на улице уже утих. По шоссе во все стороны расползлись блестящие лужи, в мутной воде которых отражалось тяжелое свинцовое небо.

Забравшись в машину, я дождался Миллера, который замешкался на пороге и теперь отставал на несколько шагов. Когда же он наконец нырнул на соседнее сидение, все еще сжимая в своей руке миниатюрный снимок, я не выдержал и спросил:

– Зачем тебе понадобилось это фото, Фрэнк? Кэсси Брайт четко дала понять, что письмо было написано рукой ее племянницы, в этом нет никаких сомнений.

Но он не спешил отвечать.

Сперва он закурил, сделав глубокую затяжку и моментально заполнив весь салон патрульной машины удушливым ароматом жженого табака. И лишь спустя несколько минут, когда тлеющий окурок был безжалостно брошен в одну из канав на обочине, он наконец соизволил произнести:

– Могу поспорить на что угодно, что девушка на фото мертва.

Изумленный его словами, я выдернул злосчастную карточку из его ледяных пальцев и, немного сбавив скорость, вгляделся в то, что было на ней изображено.

На заднем плане кадра зеленела свежая весенняя листва, а в центре графитовой лентой убегала в горизонт полоса автотрассы. Мэдисон Брайт стояла возле распахнутой настежь водительской дверцы своей машины, немного наклонившись к ней, будто опираясь частью туловища о крышу авто. В лице ее сквозило что-то странное и неестественное – отдаленное и неясное, но все же ощутимое.

И лишь спустя несколько мгновений чутье полицейского детектива подсказало мне, что именно так насторожило Фрэнка Миллера.

Несмотря на то, что шоссе на снимке было залито ярким дневным светом, а лицо Мэдисон обращено прямо к солнцу, на что явно указывали отбрасываемые тени, ее зрачки казались чрезмерно большими и мутными.

Это были глаза мертвеца. А несколько странная поза ее тела на снимке легко объяснялась трупным окоченением.

– Еще два бокала сухого красного, будьте добры, – вежливо попросил я владельца винной лавки, после чего повернулся к Риду. – Что ж, мы можем начинать.

За старомодными выпуклыми окнами маленького винного паба царил вечерний сумрак. Ливень, нещадно полоскавший городок все эти дни, к закату наконец прекратился.

Решив не упускать редкой возможности выбраться из номера мотеля без опостылевшего зонта, я предложил детективу отложить обсуждение рабочих вопросов до того момента, когда мы поужинаем в одной из местных забегаловок.

Поэтому, прихватив с собой потрепанный кожаный портфель с бумажными подшивками, мы покинули спальню, медленно погружающуюся в ночную тьму, и стали бродить по безлюдным улочкам Дарк Маунт. В какой-то момент, остановившись на одной из аллей для того, чтобы подкурить новую сигарету, я с удивлением наткнулся взглядом на миниатюрный фасад с круглыми окнами, на котором красовалась потертая деревянная вывеска.

Винная, с трудом втиснувшаяся своими облезлыми боками между двух жилых домов, манила полным отсутствием посетителей и большими деревянными столами, за которыми можно было с удобством разложить пухлые полицейские отчеты. Поэтому, недолго думая, я схватил зазевавшегося Рида за рукав, толкнул плечом массивную стеклянную дверь заведения, и ввалился внутрь.

Паб радушно встретил нас тонким ароматом домашнего сыра и влажных дубовых досок, поднимавшимся от деревянного пола до самого полукруглого потолка. Из видавшего виды патефона, стоящего на краю барного прилавка, доносились негромкие нотки убаюкивающего джаза.

Облюбовав укромный столик, стоящий у самого окна, я жестом подозвал владельца паба – худосочного, сгорбленного старика, затянутого в коричневый клетчатый жилет поверх бежевой костюмной рубашки.

– Пожалуйста, сделайте так, чтобы нас не беспокоили другие посетители, – произнес я, протягивая старику несколько сложенных пополам сотенных купюр. – Нам с коллегой необходимо разобраться с бумагами этим вечером.

Владелец винной скользнул взглядом по моему лицу, слегка качнув головой, и ответил:

– В этом нет никакой необходимости, сэр. В это время года паб обыкновенно всегда пуст.

– Что ж, спасибо, – я кивнул старику и повернулся к напарнику. – Думаю, в таком случае, мы можем приступать к делу.

– Итак, – согласно проговорил Рид, отодвинув в сторону бокалы и раскладывая веером листы на щербатой столешнице. – Теперь мы наверняка знаем о том, что девушкой в подвале дома, на которую случайно наткнулся Альварес, была Мэдисон Брайт.

– Верно, – я кивнул и сделал глоток вина, наблюдая сквозь окна паба за тем, как медленно раскачиваются ветви деревьев на стремительно темнеющей аллее. – В том же доме, где был найден труп Стэнли Вайда, что может означать лишь одно: эти две смерти неразрывно связаны друг с другом.

Рид немного помолчал, в который раз просматривая разложенные на столе подшивки. Казалось, он и впрямь решил, что сумеет отыскать ответ среди кипы истертых листов.

– Хотя Кэсси Брайт твердо уверена в том, что ее племянница покинула Дарк Маунт живой и невредимой и ныне обитает в Вашингтоне, мы оба знаем, что это совсем не так, – со вздохом произнес он. – Думаю, ты прав, Миллер. Скорее всего, девушка на том чертовом снимке действительно мертва. Значит, никуда уехать она не могла, и с жизнью рассталась все же на территории этого города.