Дмитрий потер затылок.

– Ну, тут уж пришлось его впустить. Прохор оказался нормальным мужиком. Но, как я уже говорил, дураком. Образования нет. Есть трудолюбие и моральные принципы: не пьет, не курит, жене не изменяет, дочь обожает. Что он мне рассказал? У жены Зинаиды бзик на почве секса. Сама она с мужем спит раз в году под одеялом, в полной амуниции, хорошо хоть сапоги не натягивает. Все, что связано с интимной жизнью, для нее разврат, дьявольщина. Алиса в ее понимании шлюха. Почему? Девочка ничего предосудительного не совершала. Но ей исполнилось двенадцать лет, значит, сейчас по мужикам пойдет, забеременеет, аборт ей по малолетству не сделают, принесет в подоле. Позор! Зина – мать проститутки. Прохор с женой спорить боялся, он всегда молчал. Алиса тоже давно поняла: возразишь матери, а та как наподдаст любым предметом, который под руку ей попадется.

Соколов покачал головой и продолжил рассказ. Я старался не пропустить ни слова из его истории.

У пары, убогой и внешне и внутренне, родилась на свет уникальная красавица. Вот как это получилось? Чем взрослее становилась дочь, тем сильнее лютовала мамаша. Фразу: «Девчонка со всеми переспать норовит, а мне потом насмешки соседские придется терпеть» – она повторяла как мантру. Добрая матушка лупила Алису просто так, для профилактики, да еще норовила ударить по лицу, говорила: «Подурнеет, перестанет на мужиков кидаться».

Удивительно, но определенно ненормальная баба была талантлива. Она замечательно шила, женщины передавали номер телефона портнихи из уст в уста. И еще одна странность: с клиентами Зинаида вела себя адекватно, беседовала без хамства, казалась весьма приятной. Если заказчица просила платье в обтяг, мини-юбку, декольте до пупка, швея не злилась, не кричала про разврат, а выполняла то, что заказывали. А вот для мужа и родной дочери дом превратился в Армагеддон. Если помните, это упоминаемое в Апокалипсисе место последней битвы сил добра с силами зла в конце времен. Понятно, что Зина считала себя правой, а остальных членов семьи развратниками, злодеями.

Как-то раз портниха пришла с работы в необычно хорошем настроении и заявила:

– Алиса, завтра отправишься к врачихе, она тебя вылечит от б…!

Девочка ничего не сказала, а отец занервничал и потребовал:

– Рассказывай, что за врач!

Воистину тот вечер в семье Крысиных прошел необычно. Прохор решился задать вопрос жене, а та вместо очередного скандала вполне мирно объяснила:

– Клиентка моя новая, лечит сумасшедших! Обещала Алиску положить в свою больницу, дурь из нее выколотить!

Дмитрий кашлянул.

– Что произошло в клинике, мне рассказала уже Алиска после того, как я сообщил ей о визите папаши. Мать привезла ее к Дегуниной. Марина Афанасьевна побеседовала с девочкой, потом попросила: «Посиди в коридоре недолго» – и вызвала в кабинет Зинаиду. Алиса сначала смирно восседала на стуле, потом заскучала и решила узнать, что врач говорит мамаше. Младшая Крысина на цыпочках подкралась к двери, присела, приложила ухо к замочной скважине и услышала: «Предлагаю вам пройти курс лечения…» Школьницу охватил ужас. Ее запрут в психушке! Никогда не выпустят! Что делать? Алиса быстро пошла по коридору, она понимала, что беспрепятственно миновать пожилого мужчину, который стережет выход, ей не удастся. Охранник позовет кого-нибудь из персонала. Как спастись? И тут девочка увидела дверь с надписью «Туалет только для сотрудников». А в сортирах-то, как правило, есть окно!

Алиса кинулась в клозет и чуть не завизжала от радости. Она не ошиблась, там было приоткрытое окно. Почему в психиатрической лечебнице нашлось окно без решеток? У меня есть лишь один ответ. Основная часть пациентов была совершенно нормальна, ну разве что имела некие особые способности. Опасными для общества таких людей нельзя считать. Они прекрасно понимали: если сбегут из лечебницы, вернутся домой, на них живо настучат соседи. И тогда случится беда, беглец окажется в другом месте, не у доброй Марины Афанасьевны, а у какого-нибудь психиатра, который настроен карать всех, кто думает, что он умеет предсказывать.

Алиса пряталась в лесу несколько дней, набрела на заброшенную сторожку, спала там. Стояло лето, погода радовала теплом. Девочка мылась в речке, собирала ягоды, воровала овощи на чужих огородах и вполне комфортно себя ощущала. Потом пришла осень, полил дождь. Жить в сторожке стало невозможно. Алиса пристроилась к доброй старушке, носила ей воду из колодца, помогала с хозяйством, прожила у бабушки некоторое время, потом та умерла.

Алиса перебралась в Москву, жила на вокзалах, в заброшенных домах. Счет дням она потеряла, зиму провела в каком-то подвале. Вспоминала ли она дом? Нет! Крысина боялась даже думать о матери. Неизвестно, как бы далее развивалась ее жизнь, но на счастье Алисы ленивая домработница Соколова выкинула потроха селедки в мусорное ведро и убежала домой, не позаботившись вынести отбросы в контейнер во дворе.

Дмитрий взял чашку с остывшим чаем.

– К нам попал архив Дегуниной, – объяснил я, – девочка напрасно сбежала. Марина Афанасьевна поняла, что она совершенно нормальна. Больная там была мать. Слова: «Предлагаю вам пройти курс лечения» адресовались Зинаиде. Вы встречались с мамашей?

– Нет, – ответил Соколов, – и желания не имел. А Прохору помог. Дремучий мужик. Не знаю, умел ли он читать? Основной источник информации для него – телевизор, а люди, которые вещают с экрана, – боги. Но при полной тупости у Крысина были умелые руки, работоспособность и желание найти такую службу, чтобы сутками домой не возвращаться. Я его устроил помощником пекаря в приличное место. Он там просто расцвел. Жене он ни слова обо мне и Алисе не сказал. Зинаида мой журнал никогда не читала, фото дочери не видела. А Прохору издание подарил мужик, у которого он что-то чинил. Крысин начал листать страницы и увидел снимок дочери…

Соколов опять потер шею.

– Дурак дураком, а смог найти мой адрес. Может, и не идиот он вовсе, просто образования у него ноль. Зато человек добрый. Обзавелся своей пекарней. Как я узнал, что у него есть маленький бизнес? Юбилей праздновал. Народ позвал в ресторан, не всех приглашал, средний круг. Папарацци пролезли, фотографий нащелкали. Через несколько дней раздался звонок в дверь. Я по-прежнему в своей старой квартире живу. Открываю. Ба, Прохор! В руках здоровенная коробка, за ним стоит Алиска в шубе. Они прочитали где-то статью о моем юбилее и явились с поздравлениями. Вот тогда я их новости и узнал. Прохор мне собственноручно испеченный торт припер. Алиса вышла замуж, родила девочку, сидит с ребенком, муж у нее Леша Войков. Помнится, я спросил у нее:

– Ты как с супругом-то познакомилась?

Она улыбнулась:

– У Олега Котина на дне рождения, Алеша в ресторане был.

– Олег? – повторил я. – Котин?

– Ты его знаешь? – обрадовался гость и отбросил церемонное «вы». – Хороший парень. Он сейчас высоко поднялся, богатым стал. А я его помню в рваных штанишках. На заре компьютерной эры в России мне понадобился умелец, который бы кое-что делал в сети. Эх, программа Ай си кью! Ку-ку! Ностальгия! Уж не помню, кто привел Олега, отлично его отрекомендовал. Мне кандидат понравился: умный, старательный, денег хотел, но не спереть, а заработать. Он у меня года два прослужил, потом свое дело организовал. Мы с ним остались приятелями, порой пересекались на разных мероприятиях. Алиска понятия не имела, что я Олега знаю и с мужем ее знаком. М-да! Вот уж бобер!