и предполагалось, половина моего совета раскрыло рты от шока, и лишь Лайм с тяжелым вздохом потер виски. Ольха старательно разглядывала канделябр.

– Госпожа…

– Молчать! Это наш секретик.

– Ничего себе секретик…

– Никто об этом не знает – уж больно хорошо оно замаскировано, а про свойства цветка вообще никто не догадывается. Пока.

– И что вы планируете? – с улыбкой спросил Харон. Вот кому-кому, а ему всегда мои идеи нравились.

– Мои духи послужат мне же на пользу. Мы обвиним второй регион в производстве незаконного товара, оправдав это тем, что в их составе цветок, вызывающий зависимость!

Смотрели на меня испуганно. Думаю, боялись не самой идеи, а того, что я вообще до этого додумалась. Да-да, вот вам и невинная, добрая Сисиль.

– Но как нам сделать это, не привлекая внимания к Мордору? И не станут ли подозревать нас в изначальной рецептуре? – спросил Лайм. Я была рада, что у меня такой осторожный фаворит, но план был безупречен. Настолько, что я им без зазрения совести гордилась.

– Нам нужно лишь посеять слухи, а благородные и оскорбленные аристократки сами все доделают. Мы же будем все отрицать. Скажем, что на нас пытаются перевести вину. А когда дело дойдет до расследования, то второй регион с удивлением обнаружит, что данные цветы у нас не растут – климат для них непригоден – зато они прекрасно цветут у Аритьки. Я всё изучила.

– Тогда, как вы растили эти цветы? – спросил Кирка, в очередной раз удивленный моей злобной хитростью.

– О, со всей любовью и ненавистью.

***

Сегодня был ещё один красный день календаря – Аритька хлебнула того, чем так старательно пыталась полить меня. Всё произошло именно так, как я и предполагала.

Сначала Ждак и Ольха, замаскировавшись под горожан второго региона, начали распространять слухи, которые очень быстро дошли до высших слоев. Безусловно, те накрутили себя ещё больше, высказав негодование самой Императрице, и репутация той за один день испортилась до неузнаваемости. Я не сомневалась в том, что она обвинит во всем Мордор, а так как следствие вели независимые от чужого мнения стражи Императора, они убедились в том, что незаконные цветы не могут расти на моей территории.

Вот и все. Мой родненький бизнес с ужасным скандалом закрылся, Аритька тоже закрылась во дворце, чтобы побиться в бессильных конвульсиях, а регионы, скупавшие у неё духи, прекратили торговлю, назвав подобное поведение бесчестным и аморальным. Каждый поспешил сказать ей о том, что не ожидал подобного поведения с её стороны. Вот же негодяйка! Да как она посмела!

– Ты демон, Сисиль, – хмыкнул Лайм, однако, выглядел он при этом довольным. Даже выздоровел мгновенно. – Если на твою территорию кинут одну коровью лепешку, ты погребешь хама под целой кучей.

– Так и надо. Эти Императрицы должны меня бояться!

– Ну, вообще-то только мы да Аритька знаем это.

– Начинать надо с малого.

– Тоже верно.

– Отметим?

– Ох, Сисиль, ладно…Будешь сухое вино?

– Конечно. Насыпай.

Знакомство № 17

Не понос, так золотуха – кредо Мордора, что испокон веков топтался на платформе нескончаемых испытаний и несчастий. Стоило мне порадоваться успешным ходом в отношении экономики второго региона, как мой собственный сектор постигло очередное испытание, прибывшее, очевидно, с новыми переселенцами в количестве пятидесяти штук. Среди них оказались потерявшие работу зодчие, старые учителя, а также сироты, решившие начать жизнь с чистого листа. Пускай людей в Мордоре было ещё достаточно, чтобы считать его деревней, проблема гигиены вдруг стала достаточно остро за неимением во дворце магов, отвечающих за водоснабжение, а также лекарей, что могли бы проводить периодические осмотры. Многие друиды страдали аллергией, мешающей им полноценно работать, немногочисленные феи из-за тяжелой работы постоянно приобретали то растяжение, то переломы, а оборотни не могли избавиться от вшей и блох, заражая всех окружающих. Апогеем всего этого мракобесия стала цветочная болезнь, что косила десятки моих подданных и передавалась воздушно-капельным путем. Оказалось, что для прибрежного региона это обычное, но жутко неприятное явление.

– И что это? – недовольно спросил Лайм, скептически оглядывая мои черные одеяния, широкополую шляпу и самодельную маску с птичьим клювом, что полностью закрывала мне лицо.

– Я иду к людям. Это мой противочумный костюм!

Рядом со мной возник Подсолнух в точно таком же одеянии, и Лайм обреченно выдохнул, закатив глаза.

– Я же просил остаться в замке на время эпидемии.

– Мы уже оделись.

– Госпожа Сисиль придумала удивительный костюм! – произнес Подсолнух, получше заправляя рукава в перчатки. – Так, мы точно не заразимся!

– Я вижу…

Вместе с дедулей мы отправились к домам у подножия замка, тоскливо осматривая пустые дороги и оставленные на прогалинах корзины и тележки. Производство семечек и масла остановилось в самый разгар работы, поставив под удар все мои грандиозные планы, и кто бы мог подумать, что половина населения сляжет от болезни, а другая половина закроется в попытках обезопасить себя. Харон объяснил мне, что сама по себе цветочная болезнь не смертельна, но переносится она очень тяжело, несмотря на то, что на полное выздоровление требуется две недели. Подобным недугом легко заразиться при ослабленном иммунитете, постоянной выматывающей работе и отсутствии гигиены. Я почувствовала себя жутким и скверным Правителем, который, хотя и считает себя близким к народу, на деле же не знает всех их тяжб.

Когда мы прибыли на место, я поразилась тому, насколько здесь было пусто. Все окна были плотно закрыты, вдали догорала куча сброшенных заразных вещей, и сама атмосфера проводила незримую параллель с какой-то бубонной чумой, последствия которой я видела в фильмах прошлой жизни. Но это была не чума, и, постучав в одну из дверей, мы с Подсолнухом вошли внутрь, пугая жителей не только своими костюмами, но и своим визитом.

Это был дом старого учителя, что прибыл в Мордор вместе со своей овдовевшей дочкой и её сыном. Мальчик лет пятнадцати лежал на кровати в дальнем углу, шумно и хрипло дыша. Рядом с ним хлопотала его кашляющая мама, что выглядела слабой и бледной. Её щеки впали, а от бессонных ночей появились мешки под глазами. Но у каждого из обитателей этого дома был один общий симптом, на который мне указал Подсолнух: у всех у них на коже были красные пятна, напоминающие по форме цветок, – главный признак цветочной болезни. По рассказам Лайма, в прошлое десятилетие лекарство