В лагере все стихло. Губернатор и миссис Шерстон с рабами ушли. Исайя Мортон спал, то и дело постанывая. Роджер лежал неподвижно, как памятник на могиле, с черными от синяков лицом и руками. Из дыхательной трубки доносилось посвистывание, еле слышное за голосом Брианны, напевающей колыбельную малышу.

Лицо малыша было расслабленным, ротик приоткрылся в крепком сне. Поддавшись внезапному порыву, я протянула руки, и удивленная Брианна позволила мне его взять. И я очень бережно уложила его обмякшее и тяжелое тельце на грудь Роджера. Брианна дернулась, будто хотела поддержать малыша… но рука Роджера медленно поднялась и обняла спящего мальчика. А вот и необходимый трут, с удовлетворением подумала я.

Джейми ждал снаружи, прислонившись к стволу гикори. Убедившись, что в палатке все хорошо, я подошла к нему. Джейми молча раскрыл объятия, и я обняла его в ответ.

Мы стояли вдвоем в темноте, слушая треск огня в кострах и пение сверчков.

Мы дышали.

Губернатор, исполненный признательности, благодарит офицеров и солдат своей армии за щедрую поддержку, оказанную вчера в ходе битвы у Аламанса. Именно их доблесть и стойкость помогли ему с благословения всемогущего Господа одержать важнейшую победу над упрямыми и безрассудными мятежниками. Его Превосходительство, наряду со всеми лоялистами, скорбит о храбрых мужчинах, что пали или пострадали во время сражения. Однако, когда он размышляет о том, что от успеха этого дня и действий во имя Короля и страны зависела судьба Закона, он рассматривает потери (хотя и ставшие причиной горя родственников и друзей) как памятник вечной славы и чести этим людям и их семьям.

Павшие будут преданы земле вечером в пять часов с полными воинскими почестями. После церемонии планируются благодарственные молитвы, так как эту важнейшую победу армии даровало Божественное Провидение.

К моему удивлению, миссис Шерстон оказала нам щедрое гостеприимство, и мы с Брианной, Джемми и двумя пациентами переехали в большой дом. Джейми пришлось разрываться между Хиллсборо и лагерем ополченцев, хотя Трион считал, что регуляторы разбиты наголову и волноваться не о чем.

Пуля засела глубоко в легких – щипцами не достать, но Мортона это не особенно беспокоило, да и рана затягивалась неплохо. К счастью, крупные сосуды были не задеты; в принципе, с этим вполне можно существовать – если инородное тело не начнет шевелиться. Я знавала многих ветеранов, которые так и жили – Арчи Хэйз, например.

Я вовсе не была уверена, что моего скромного запаса пенициллина хватит, но, похоже, сработало: заражения удалось избежать. Появление Алисии Браун с огромным животом значительно ускорило его выздоровление: уже через час Мортон сидел в койке, бледный, но торжествующий, нежно поглаживая рукой своего нерожденного ребенка.

А вот у Роджера дела обстояли иначе. В общем и целом раны были не слишком опасные, не считая раздавленного горла. На пальцы я наложила шины, так что переломы срастутся без проблем. Синяки тоже довольно быстро из багрово-красных превратились в фиолетовые, зеленые и желтые; он стал похож на труп, выкопанный из могилы через неделю после похорон. Жизненные показатели были в норме, а вот жизненной силы не хватало.

Роджер много спал, однако сон не приносил облегчения: он словно изо всех сил стремился к забытью, буквально цеплялся за него – и это меня беспокоило.

Брианна будила его каждые несколько часов, чтобы дать лекарство и обработать раны. Во время процедур Роджер устремлял взгляд куда-то вдаль, в пустоту, едва реагируя, когда к нему обращались; затем вновь закрывал глаза, откидывался на подушки, сложив перевязанные руки на груди, как покойник, и застывал. С кровати доносился лишь тихий присвист из трубки.

Через два дня после битвы при Аламансе вернулся Джейми, уставший от долгой дороги, весь в красноватой пыли.

– Потолковал сегодня малость с губернатором, – сказал он, залпом выпив стакан воды и утерев пот рукавом. – Хотел от меня спрятаться – мол, дел невпроворот. Да только я не собирался оставлять это просто так.

– Понятно, – пробормотала я, помогая Джейми снять пыльный сюртук. – Куда ему тягаться с шотландцем, тем более с Фрейзером!

В ответ я получила лишь кривую ухмылку. «Упрямые, как ослы» – эту емкую характеристику клана Фрейзеров мне поведали много лет назад. В общем-то, с тех пор ничего не изменилось.

– Ну… – Джейми пожал плечами и сладко потянулся. – Ох, умираю с голоду! Вроде едой пахнет? – Он задрал кверху длинный нос, с надеждой принюхиваясь.

– Окорок и пирог с бататом, – пояснила я совершенно излишне – медовые запахи густо витали в воздухе. – Ну и что же сказал губернатор после того, как ты нагнал на него страху?

По довольному виду Джейми я догадалась, что недалека от истины.

– Да так, всякое-разное. Главное – я заставил его вспомнить тот день, когда привели Роджера: кто сдал, когда и как. Я намерен докопаться до сути. – Он снял ремень со лба и встряхнул влажными от пота кудрями.

– И что ему удалось вспомнить?

– Немного. Говорит, их было трое; у одного – кокарда отряда Фрейзера, вот Трион и решил, что это мои люди. По крайней мере, так он утверждает.

Вполне логичный вывод, подумала я. Однако Джейми явно не был настроен рассуждать логически.

– Так, может, он ее у Роджера и забрал, – предположила я. – Остальные же все вернулись – кроме Браунов, а они тут точно ни при чем. – Воспользовавшись суматохой боя, Брауны слиняли, чтобы отомстить Исайе Мортону и вовремя исчезнуть. У них попросту не было времени ошиваться вокруг Роджера, не говоря уж о мотиве.

Джейми кивнул, жестом отметая гипотезу.

– Да, но зачем? Оказывается, Роджера связали и засунули кляп; бесчестное обхождение с военнопленным – так я ему и заявил.

– А он что на это? – Трион все же не настолько честолюбив; его труднее оскорбить, чем Джейми.

– Сказал, мол, это не война, а восстание, измена родине, и потому он имел право на скорый суд. Вот так схватить и повесить человека, не дав ему и слова сказать в свою защиту… – Лицо Джейми постепенно наливалось кровью. – Клянусь тебе, если бы Роджер Мак умер на том конце веревки, я бы сломал Триону шею и бросил воронам!

Нисколько не сомневалась, что он поступил бы именно так: перед глазами до сих пор стояла его рука, медленно, аккуратно сжимающая шею губернатора чуть выше серебристого воротника. Интересно, осознал ли Уильям Трион, какая опасность грозила ему в ту ночь?

– Он не умер и не умрет. – Я произнесла эти слова как можно более уверенным тоном и положила руку на плечо Джейми. Мускулы так и ходили ходуном от подавленного желания ударить кого-нибудь, но от моего прикосновения расслабились. Джейми вздохнул раз, другой, барабаня пальцами по бедру; наконец ему удалось справиться с гневом.