Продавец фирмы «Крыши-Плюс» забирался на дом будущего клиента, выкуривал сигарету или съедал «Сникерс», спускался и звал владельца.

– Я должен вам кое-что показать. Боюсь, дела плохи.

– Что такое?

Продавец поспешно слезал с лестницы.

– Сами посмотрите.

– Мне обязательно туда подниматься?

– Да.

Клиент попадал на территорию продавца и судорожно хватался за ступеньки. Болты в лестнице специально раскручивали, чтобы перекладины болтались. Чем старше клиент, тем лучше.

– Видите эти гвозди? Да тут все проржавело! И фермы наверняка проедены. – Он что-то писал в блокнот. – Извините, закон требует, чтобы я проинформировал строительную инспекцию.

(Это неправда.) Продавец спускался.

– К счастью, у нас только что отменили заказ. После обеда к вам может приехать машина.

Состояние Троя росло как на дрожжах, а с ним и репутация. Даже передача «Свидетель номер пять» со своими съемками ничего не могла поделать. Очередная пятница была последней в этом месяце – день поощрений. Теннисные ракетки, видеокамеры, водяные матрасы. Трем лучшим продавцам вручили главный приз: рыбалку на Кис. При отсутствии яхты им придется купить себе специальные куртки и провести время в барах.

Объявив победителей, Трой уложил вещи в черный «ягуар», надел сине-белую куртку-непромоканец с красной отделкой и поцеловал жену на прощание.

– Еще один прекрасный месяц! – сказал Трой.

– Ты заслужил отдых, – ответила миссис Брейдентон. – Счастливо!

«Ягуар» уехал.

На обочине автодороги номер один стоял телерепортер. Он посмотрел на оператора:

– Есть?

Тот приблизил глаз к резиновому видоискателю. Репортер поднял микрофон повыше.

– Доброе утро! На Флорида-Кис опять прекрасный день! Сегодня проходит двадцать третий ежегодный кросс по Семимильному мосту…

Камера показала море бегунов, колышущееся у восточного конца моста. Движение перекрыли, над головами жужжал полицейский вертолет. Камера вернулась к репортеру.

На заднем плане остановился «бьюик-ривьера» тысяча девятьсот семьдесят первого года выпуска. Оттуда вышли Серж и Коулмэн в шортах и футболках.

– И все равно не понимаю, что мы тут делаем, – сказал Коулмэн.

– Объясняю еще раз… Женщинам нравятся мужчины в хорошей физической форме. Сегодня я стану спортсменом. И всю оставшуюся жизнь буду бегать.

Коулмэн наполнил бутылку для воды пивом из двух банок и начал посасывать из соломинки.

– Говорят, что спортом начинают заниматься постепенно.

– Это для трусов и слабаков. К любому делу нужно приступать решительно и сразу. Нырять, и все. – Серж перешнуровал кроссовки.

Коулмэн надел налокотники и наколенники.

– А ты когда-нибудь играл в спортивные игры? Ну, по-настоящему?

– Полсезона в старших классах входил в футбольную команду. Пока меня не выгнали.

– За что?

– Мы играли с серьезными соперниками, школой из другого района. В конце матча я облил тренера газировкой.

– Ну и что? Так все делают, я видел по телику.

– Мы проигрывали им четыре тачдауна.

Рядом остановилась серебристая «инфинити». Оттуда вышел высокий красивый мужчина в разогревающем костюме из золотистого шелка. Мужчина посмотрел на Сержа с Коулмэном и усмехнулся. Потом разделся до шелковых шорт и сверхлегкой «дышащей» майки. Мужчина оперся о свою машину и начал длиннейший комплекс упражнений на растяжку. Подколенные сухожилия, пах, икры, отведение ног назад, скручивание туловища и шеи.

Серж и Коулмэн замолчали и с отвисшей челюстью наблюдали за незнакомцем, как за аборигеном, коптящим голову убитого врага. Как только им казалось, что затянувшийся ритуал кончился, мужчина начинал новый цикл скручиваний на другую группу мышц.

Коулмэн покосился на Сержа.

– Нам тоже надо растягиваться?

– Отнюдь, – ответил Серж. – Я гибок от природы, а ты пьешь пиво, что тоже форма растяжки. – Он посмотрел вниз. – У меня ноги отнимаются!

– Может, ты слишком туго их зашнуровал?

Наконец мужчина закончил свои упражнения серией сгибаний щиколоток и запястий. Он залез в машину и достал оттуда прибор для измерения давления. Обернул манжету вокруг левой руки и нажал на секундомер.

Серж закатил глаза.

Мужчина закончил и снова усмехнулся, пробормотав себе под нос что-то вроде «неудачники».

– Эй! – возмутился Серж. – Учтите, мы прибежим первыми!

Мужчина рассмеялся.

– А знаете почему? Потому что нам не нужна победа! Вы ошибаетесь, и остальные тоже… – Серж махнул рукой в сторону тысяч бегунов, скопившихся у стартовой прямой. – Главное – не победа в кроссе. Есть гораздо более важные вещи.

– Например?

– Сувенирная футболка. Видели бы вы мою коллекцию! Мужчина в последний раз одарил их презрительным

взглядом и потрусил прочь.

– Пора и нам шевелиться, – сказал Серж, – а то сейчас начнется.

Парочка подошла к толпе спортсменов.

– Извините… извините… – Серж с Коулмэном расталкивали бегущих на месте людей. Женщины, мужчины, дети – радуга ярких футболок с бумажными четырехзначными номерами, если не считать полуголых атлетов, у которых цифры были написаны прямо на груди. – Извините… извините…

– Эй! Осторожно!

– Извините, – повторил Коулмэн. Он отхлебнул из своей бутылки и тронул Сержа за плечо. – А чего мы щемимся в первый ряд?

– У меня такая стратегия. Большинство ошибочно пытается распределить свои силы. А соль в том, чтобы после стартового выстрела выложиться на все сто и намного опередить соперников. Это их деморализует, вызовет чувство собственной никчемности и желание покончить с собой. Тогда они все остановятся и пойдут домой.

Наконец Серж и Коулмэн встали в первом ряду, вклинившись между другими участниками, которые сердито на них посмотрели.

Официальный стартер встал у моста.

– На старт…

Спортсмены перестали бегать на месте и выжидательно подались вперед. Кроме Сержа. Он стоял в четырехточечной позе спринтера, почти зарывшись носками кроссовок в асфальт.

– Внимание… Стартер поднял пистолет. Паф!

Серж бросился бежать со всех ног, скорчив напряженную гримасу и стиснув зубы, как Джеймс Каан в «Песне Брайана»*. Вскоре он вырвался далеко вперед и продолжал бежать с сумасшедшей скоростью. Еще через сто ярдов Серж отскочил к краю моста и схватился за ограждение. Мимо прогрохотали тысячи пар кроссовок.