Пока Дюймовый замораживал противника до сверхнизкой температуры, я подобрал увесистый булыжник, собираясь расколошматить им обращенного в ледышку бота, ставшего теперь не прочнее хрустальной вазы. Но едва я занес камень над головой, как в этот момент окутывающее нас пылевое облако прочертил ярко-красный проблеск боевого лазера. Прилетев откуда-то с севера, луч впился в «Перекати-Зону» с другого бока и опередил меня. Раздалось громкое шипение, в воздух взметнулось облако густого пара, и биомех, растрескавшись, начал быстро распадаться на части.

Брат Георгий, судя по его реакции, не заметил, от чего развалилась колючка, и с недоумением уставился на оставшийся у него в руке обломок заледенелого шипа. Зато мне вполне хватило и одного лазерного всполоха, чтобы адекватно оценить надвигающуюся на нас угрозу.

Другие боты! Те самые, сквозь заслон которых два часа назад к «тамбуру» пробилась группа сталкеров. Привлеченная шумом – а может, вызванная сюда по тревоге «Перекати-Зоной» – разношерстная армия роботов-мутантов двигалась к нам, готовясь отразить очередное вторжение в кратер. Прекрасно ориентирующиеся в темноте, водруженные на шасси и оснащенные лазерным оружием, эти малыши охотились, как правило, стаями и могли доставить проблем не меньше, чем полдюжины носорогов или парочка бронезавров. Воевать с двумя десятками ботов в кишащих ловушками каменных дебрях, да еще в темноте, было бы сущим самоубийством. И потому нам оставалось лишь исполниться отваги и идти на прорыв. Но перед этим хотя бы приблизительно разведать, как далеко отсюда стражи «тамбура» и с какого фланга они нас обходят.

– Ложись! – отбросив непригодившийся булыжник, скомандовал я компаньону и распластался на земле, подальше от осколков колючки; задев их невзначай, можно было заполучить серьезные обморожения. Жорик тоже выронил шип и без лишних вопросов плюхнулся ниц в трех шагах от меня.

Еще несколько ослепительных красных росчерков прочертили небо над нами, но, даже стой мы в полный рост, лучи все равно прошли бы мимо. Ага, значит, засекшие нас стрелки еще довольно далеко. Это обнадеживает. Не сказать, чтобы сильно, но тем не менее.

– Достань маркер и держи его наготове. В «тамбур», скорее всего, придется сигать с разбегу, так что гляди, не ошибись с координатами. Соберись: пробежка будет жаркой… А теперь вперед! – Я не стал повторять, чтобы Дюймовый бежал за мной след в след и не отставал. Захочет жить, сам догадается. А снова отвлечется на сбор артефактов – его проблемы. Я больше не намерен рисковать своей шкурой из-за такого своенравного напарника…

Второй раз за сегодня мне приходилось сверкать пятками, на которые нам наступали многочисленные враги. Прыгая с обломка на обломок и стараясь избегать ровных участков склона – некогда было проверять, есть там «Чертова топь» или нет, – я припустил перебежками к центру кратера. Рывок, короткая остановка, беглый осмотр местности, корректировка курса, следующий рывок… И, по возможности, никаких стычек. Любая из них, даже мимолетная, позволит врагам подобраться к нам еще ближе.

Алгоритм нашего прорыва был прост лишь на словах. На практике все это выглядело отнюдь не так безобидно. Без яростных столкновений никак не обошлось. Боты двигались с севера широким фронтом, но с разной скоростью, и в итоге некоторые из них оказались к нам гораздо ближе, нежели я рассчитывал. Стоило лишь одному заметившему нас биомеху учинить стрельбу, и на том месте, куда он палил, сразу сосредотачивали огонь все стрелки, способные в данный момент поддержать зоркого собрата.

Над нашими головами то бушевала, то опять стихала лазерная феерия. Накрытые концентрированными потоками энергии руины и груды хлама разлетались дымящимися осколками и брызгами расплавленного металла. Дым и пыль заволокли почти весь восточный сектор кратера. Это было и хорошо, и плохо. Отвратительная видимость сбивала биомехам системы наведения, но в то же время не позволяла нам отмечать местонахождение врагов. Ладно, хоть бежать приходилось все время под гору – какое-никакое, а преимущество.

Дважды мы сталкивались с ботами лоб в лоб. Осознавая, что разразившийся окрест нас хаос – его вина, Дюймовый старался теперь всячески ее загладить. Что, надо признать, ему отчасти удалось. Завидев первого вырулившего нам навстречу колесного бота, энергик выбросил руку вперед и шарахнул по нему из пальцевых имплантов пучком молний. За день мини-генераторы компаньона успели подзарядиться примерно на треть (лишь нормальный ночной сон или помощь сталкера-бионика могли теперь вернуть им полноценную боеспособность), так что кое-какую огневую поддержку он мне оказать мог.

И оказал. Уничтожить бота таким оружием было нельзя, но дезориентировать на короткий срок – очень даже запросто. И пока подпаленный Жориком противник не пришел в себя, я подскочил и в упор разнес ему из револьвера излучатель армгана – наиболее уязвимую деталь закованных в броню кибернетических солдат. Утратив возможность стрелять, этот биомех еще мог пуститься за нами в погоню, но настичь человека на такой пересеченной местности ему было не под силу.

Колесные боты не могли наброситься на нас также со стен руин и вершин завалов, а вот их шестиногие паукообразные соратники – за милую душу. Именно так намеревался поступить один подобный шустрик, когда мы схоронились от очередного обстрела под стеной высотки, накренившейся круче Пизанской башни, но упорно не желающей падать.

Мы не обратили внимания на посыпавшиеся сверху мелкие камни. В дюжине метров от нас свирепствовал порожденный лазерами огненный гейзер, от которого разлеталась уйма раскаленной «шрапнели». Однако, когда вслед за безобидными камешками прямо перед нами на землю спрыгнул стальной паук, дело приняло совершенно иной оборот.

Подстрелить нас со стены мерзавец не мог – турели его орудий не позволяли вести огонь под таким крутым углом. Рухнуть нам на головы боту также не удалось – помешали опоясывающие здание карнизы. Поэтому он был вынужден пожертвовать своим тактическим преимуществом и сначала предстать пред нами, а уже потом вступить в бой.

Само собой, мы здорово переполошились, когда эта страхолюдина с лязгом грохнулась оземь близ нашего укрытия, едва не задев нас своими растопыренными лапами. Но испуг испугом, а пребывающие на взводе наши инстинкты самосохранения не позволили нам с Жориком удариться в панику. Стрелять по более проворному, чем колесный бот, врагу было неразумно. Если мы не обездвижим его с первой же пули или молнии, паук сам пристрелит нас, причем сделает это практически в упор. Пришлось действовать более рискованным манером и сойтись с биомехом врукопашную, благо габаритами он не превышал средней величины свинью.

Паук еще разворачивался, когда я вскочил ему на спину и задрал спаренные стволы его бортовой пушки вверх, а компаньон без подсказок впечатал «Фрич» прямо в сенсорную панель бота. Орудие выстрелило длинной очередью, но лишь выжгло ряд окон на пятом или шестом этаже высотки. Брызги расплавленного пластика и стекол пролились на нас кратковременным обжигающим дождем. Но это была сущая ерунда в сравнении с тем, что нам могло угрожать, избери мы сейчас иной метод борьбы. А так, можно сказать, легко отделались.