не было нужды, так что он занялся мелкими ремонтными работами, коих поднакопилось. Куп был не так ловок, как его дед, но тоже не лыком шит: по крайней мере, редко попадал молотком по большому пальцу.

Закончив с этим, он решил осмотреть барак. Тот представлял собой длинную, грубо сколоченную хижину с низким потолком, расположенную на некотором расстоянии от фермы и загонов. Это было как раз то, что надо, чтобы уединиться. А уединения Куперу давно не хватало.

Сейчас барак использовали в основном под склад. Он сезонами мог пустовать – до тех пор, пока не возникала необходимость и материальная возможность поселить близ фермы одного-двух работников.

Материальная возможность была на стороне Купера, а необходимость – на стороне его стариков. После того как он превратит барак в приличное жилье, можно будет подумать о том, как переделать в место для ночлега работников кладовую в большом сарае.

Куп знал: новшества нужно вводить постепенно. Шаг за шагом.

Он переступил порог барака. Внутри царил почти такой же холод, как снаружи, и Купер задался вопросом: когда в последний раз растапливали местную пузатую печь? Здесь стояли несколько коек, старый стол и несколько стульев. На кухне можно было пристроиться с трудом – максимум сварганить ужин, но без всяких посиделок.

Обшарпанные полы, неровные стены… В воздухе витал стойкий запах жира, а может и пота.

«М-да, это не Нью-Йорк», – подумал он. Но с прежним комфортом покончено. Надо будет прикинуть, как сделать эту хибару пригодной для жилья.

Может что-нибудь да выйти, к тому же здесь хватит места для небольшого кабинета. Рабочее пространство нужно ему и здесь. Он не хотел таскаться в дом и делить тамошний кабинет с бабушкой и дедушкой.

Спальня, ванная с хорошим ремонтом, кухня, кабинет. Для него будет в самый раз. Не тусить же он приехал.

К тому времени, когда он закончил обследовать дом, составив план действий, его мысли вернулись к пирогу. Он надеялся, что бабушка уже выпустила пар и перестала злиться.

Вернулся к дому – и, потоптавшись на пороге, зашел внутрь.

А там была Лил – черт подери! – и, сидя за кухонным столом, уплетала пирог. Бросив на него косой взгляд, бабушка все же достала тарелку и для него.

– Проходи и садись. Ужин стынет. Твой дедушка уже прилег вздремнуть: ваши гуляния его вконец измотали. Лил пришлось обойтись моим обществом, а она приехала в такую даль, чтобы его повидать.

– Ну… – только и смог развести руками Куп, снимая куртку и шляпу.

– Составь Лил компанию. Мне нужно подняться и проведать его. – Оставив на столе пирог и кружку с кофе, она вышла прочь.

«Вот черт».

– Она не так сердита, как кажется, – сказала Лил, с аппетитом поедая пирог. – Она сказала, что поездка пошла Сэму на пользу, но ее разозлило, что вы двое ушли, не предупредив ее. Тем не менее пирог удался ей на славу.

Он сел за стол и откусил первый кусочек:

– О да.

– Она выглядит уставшей.

– Она ни за что не остановится, даже не притормозит. Дай ей десять минут отдыха, она тут же найдет себе другое занятие. Они препираются день и ночь, как парочка десятилетних детей. Потом… – Он поймал себя на мысли, что говорит с нею так, как мог бы говорить много лет назад. До того, как все закончилось.

Он дернул плечом и подцепил вилкой еще один кусок:

– Извини.

– Все в порядке. Я тоже о них забочусь. Так значит, ты собираешься отремонтировать спальный барак?

– Быстро же распространяются слухи, ведь я решил это всего пару часов назад.

– Я здесь уже почти полчаса. Достаточно долго, чтобы узнать о текущих событиях. Значит, ты правда решил остаться?

– Именно так. Это проблема?

Она вскинула брови:

– С чего бы?

Он пожал плечами и продолжил жевать.

– Ты не планируешь стать шерифом Дедвуда?

Он поднял взгляд и встретился с ней глазами:

– Нет.

– Мы были удивлены, когда ты ушел из полиции. – Она подождала мгновение, но он ничего не ответил. – Думаю, быть частным детективом интереснее, да и платят лучше.

– Платят и правда лучше. В большинстве случаев.

Отодвинув тарелку с пирогом, Лил взяла кружку с кофе. Он знал: она настраивается на разговор. Ее губы изогнулись в легкой улыбке. Он так же хорошо знал их вкус, как и то, что хочет прижаться к ним своими губами.

И это знание было почти невыносимым.

– Интересная, должно быть, у тебя работа.

– По-разному.

– Все как в телесериалах?

– Нет.

– Знаешь, Купер, раньше ты умел поддерживать разговор.

– Я переехал сюда не для разговоров, – коротко сказал он. – Я помогаю управлять фермой и вести бизнес. Вот и все.

– Считаешь, что это не мое дело, так и скажи.

– Это не твое дело.

– Хорошо. – Она поставила чашку с кофе и встала из-за стола. – Когда-то мы были друзьями. Я думала, мы можем вернуться к этому. Очевидно, нет.

– Я не хочу ни к чему возвращаться.

– Достаточно ясно. Передай Люси спасибо за пирог, а я буду навещать Сэма, когда смогу. Постараюсь не мешать тебе.

Когда она вышла, он взял себе еще пирога, радуясь, что снова остался один.

8

Лил потребовалось совсем немного времени, чтобы вернуться к повседневной жизни. У нее было все, чего она хотела: ее земля, ее работа, единомышленники, с которыми можно разделить общее дело, животные. Она проверяла почту и телефонные звонки, на которые лучше реагировать лично, составляла заявки на гранты.

Денег вечно не хватало.

Ей нужно было время, чтобы познакомиться с новыми стажерами, которые пришли на работу, пока она была в Андах, и просмотреть отчеты о животных – раненых диких зверях, которых им привозили на лечение. В приюте ухаживали за ними, а затем выпускали на волю.

Она кормила зверей, чистила их шкуры и вольеры, помогала Мэтту лечить их. Дни до отказа были заполнены физической работой. Вечера она отводила на написание статей, докладов, заявок на гранты, зарисовок, полных закулисного колорита. Всего, что могло бы сподвигнуть пользователей сайта кликнуть в браузере на заветную кнопку «Пожертвования».

Каждую ночь, оставаясь в одиночестве, Лил проверяла, не заснял ли объектив камеры братьев и сестер Малыша, а также других хищных кошек и прочих диких животных, помеченных ими за эти годы.

Некоторые из них погибли во время охоты, в драках с другими животными, от старости или несчастного случая. Но зато сейчас у нее живут шесть пум, которые появились в Черных холмах и были помечены ею или кем-то из сотрудников. Один молодой самец, когда его пометили, перебрался в Айову, другой – в Миннесоту. Самка из помета Малыша обитала на юго-западе Черных холмов, иногда забредая в Вайоминг в брачный сезон.

Лил отмечала на карте места, рассчитывала границы территорий и выдвигала гипотезы о закономерностях поведения и выборе территории.

Она подумывала купить новую лошадь и заняться выслеживанием. У нее было время до начала весеннего сезона, чтобы поймать в клетку-ловушку и оценить какую-нибудь новую особь, пометить ее электронным чипом, а затем отпустить.

К тому же ей хотелось проведать любимые места.

– Ты должна взять с собой одного из стажеров, – настаивала Тэнси.

Лил и сама знала, что должна. Обучение и подготовка новых кадров были важнейшей частью жизни заповедника. Но…

– Я быстрей управлюсь в одиночку. – Лил проверила исправность