Марджери неопределенно махнула рукой.

— Ты поэтому такая нервная?

Мысли путались в его голове. Отчасти из-за поведения Иэна, но в большей степени это было связано с Марджери. Он пришел, чтобы обнять и поцеловать ее, увлечь в постель, отдать всего себя. Происходящее заставляло разрываться между долгом перед семьей и клятвой Уорстоуну, но ни то ни другое не казалось таким важным перед той клятвой, которую он собирался дать. Однако каждое обещание должно сдержать.

И все же сейчас для него важнее Марджери. Он нужен ей, и она… хочет его. Он уже дал обет самому себе оберегать ее и готов дать еще столько, сколько потребует ситуация. Отныне даже его душа принадлежит Марджери. А раз так, раз он обязан думать о ее благе, надо скорее проститься и уйти. Их связь принесет вред, прежде всего ей.

— Мы не должны быть вместе, — произнес Эврар.

— Он больше не хочет, чтобы меня охранял ты?

— Я все равно буду это делать.

Пусть издалека, но он будет за ней приглядывать.

— Какой ты получил от него приказ? Ты опять уезжаешь?

— Нет, я остаюсь в крепости. Пойми, я не просто один из стражников, охранников Иэна или наемников. Мне платят не только за это. Но да, Иэн меня купил.

— Купил?

— Я уже говорил тебе, у меня есть мама и сестра. И еще два брата. Да, у меня большая семья. Братья давно покинули дом. Их, как и меня, заметили, у них своя налаженная жизнь. Я, последний из сыновей, оставался дома, когда на меня положил глаз Иэн и предложил учиться и служить у него. Я тогда отказался.

— Потому что он Уорстоун?

— Потому что мне надо было помогать маме. В отличие от братьев я никогда не хотел уйти из деревни. Мне все там нравилось. Все тебя знают. Можно спокойно работать в поле…

— Как я поняла, Иэн шантажировал тебя?

— Ему известно, что мне не нравится здесь. Одними монетами меня не купить, поэтому он открыто стал угрожать моим родным и тем самым заставил меня поступить на службу.

— Угрожал убить их?

— Сначала я отказался от его предложения. Рядом с мамой больше не осталось сыновей, только я, а в хозяйстве нужны мужские руки. Уорстоун предложил деньги, потом припугнул. И вынудил увести меня с собой, потому что не оставил выбора. На кону была жизнь близких.

Эврар замолчал, давая ей возможность обдумать его признание. Она помедлила и кивнула, показывая, что все поняла. Взгляд изменился, в нем больше не было ни тепла, ни обеспокоенности, но все же это была по-прежнему его Марджери.

— Ты отправлял все монеты домой?

— Да. Моя жизнь мне не принадлежит. Будь это так, поверь, я…

Она остановила его, резко подняв руку.

— Я верю тебе и понимаю лучше, чем ты думаешь.

Она обхватила себя руками за талию, сделала несколько шагов назад и тряхнула головой, словно отвечая самой себе, заставляя прекратить столь же неприятный внутренний диалог.

— Но ты целовал меня.

— Поверь, до появления тебя я ни разу не посмел ослушаться Уорстоуна. Я хочу, чтобы ты знала это и понимала, как нам стоит поступить сейчас.

— Целовал, а потом убежал стремглав, даже не простившись.

— Я был вынужден.

— Вынужден? А теперь ты вернулся, потому что так захотел. Ты мог все мне объяснить раньше. Ты рисковал жизнью нас обоих, когда занимался здесь со мной любовью, ведь Уорстоун мог нас застать. Этим ты вынуждал меня лгать ему, рисковать собой. И все ради того, чтобы сейчас заявить, что мы не можем быть вместе?

Ему нечего было ответить. Возможно, он выразился бы не так резко, но в целом она права.

— Марджери, прошу тебя…

— Нет. Это было… Раньше ты охранял меня, хотя был чаще похож на эти ледяные стены, но теперь довольно. Я надеялась, что после того, что между нами было, все станет иначе, мечтала, что у нас все будет как-то особенно. Надеялась… — Она отстранилась еще дальше. — Я смогу защититься от тебя. А теперь уходи. Убирайся. Ты сам сказал: у нас нет будущего, тогда и вести этот разговор нет смысла.

Эврар сделал шаг вперед, взгляд упал на отметины на ее шее и заставил остановиться. В его сердце произошедшее тоже оставило след. Можно ли оберегать, причиняя боль?

— Видит Бог, я не хотел, чтобы тебе было больно.

— Боль причиняют не поцелуи, а твои слова.

Он понимал, что она обижена, и не мог предложить утешение. Он уже поступил глупо, на этот раз надо все сделать правильно. Поэтому он развернулся и вышел из комнаты.

Глава 13

— Прекрасно выглядишь, моя дорогая. — Иэн продолжил царапать пером пергамент. — Любопытно, как это ты так сама поставила себе синяк?

Марджери коснулась пальцами шеи.

— У меня такая кожа, что синяки появляются от малейшего неосторожного прикосновения. Все время забываю об этой особенности, вот и результат. Есть еще один на ноге — наверное, ударилась.

Он бросил быстрый взгляд на ее ногу и вновь принялся писать.

Догадался ли он, что она специально надавила на разные места, чтобы появились отметины, которые скрыли бы следы поцелуев Эврара? Иное решение не пришло ей в голову. Все же она не желала, чтобы правда открылась и его наказали. Впрочем, она и сама могла пострадать, ведь никогда нельзя быть уверенной, как поступит Иэн.

Уорстоун появился почти сразу после ухода Эврара. Она успела привести себя в порядок и пришла в эту комнату, где любила сидеть на сундуке у окна и разглядывать двор. Иэн прошел в спальню, переоделся, затем вернулся и сел за стол.

Совсем недавно перед ней стоял Эврар. Их поцелуй был необыкновенным, она даже поверила, что он скучал по ней, спешил увидеть. Поверила, что дорога ему, что стала для него той женщиной, ради которой он готов рисковать всем. Вместо ожидаемого продолжения он рассказал о своей семье и заявил, что у их отношений нет будущего.

Она отлично понимала его желание защитить родных, она поступала так же. Ей надо и впредь заботиться о себе самой, положиться не на кого. Принимая предложение Жосса и Руля, она думала о родных, заглушила внутренний протест. Эврару, как выяснилось, пришлось поступить так же. Он служил Иэну, человеку, которого презирал. Но оберегал не его, а своих родных.

Все же с Эвраром она позволила себе больше, чем следовало. С ним она расслабилась, подпустила слишком близко. Отвечала на его поцелуи, не таилась, ничего не