Вдруг Биделю решит отправиться в его замок и выяснит, что Марджери там нет? Почему эта мысль не пришла в голову раньше? Биделю часто ездит в разные места по делам, она бывала у Жосса, однажды и у Руля. Все тогда прошло ужасно, но дело сейчас не в этом… Главное, чтобы сестра не узнала об Уорстоуне и не явилась сюда. Похоже, пора вернуться к мыслям о побеге, пока родные не стали ее разыскивать.

Снаружи послышались шаги, рядом хлопнула дверь. Слуги пришли на уборку? Или у кого-то свидание в коридоре или кладовой?

Шаги приближались. Стукнула щеколда, и Марджери перевела взгляд на дверь, ведущую в комнату Эврара. В следующую секунду она распахнулась, и в проеме появилась знакомая фигура. Марджери была ошеломлена, даже не сразу поняла, кто перед ней.

— Эврар!

Она и забыла, какой он огромный. Все прошедшие недели она думала о тех минутах, которые они провели вместе, вспоминала слова, что он шептал ей в моменты нежности. И пришла к выводу, что он забыл ее, ведь за все время ни разу не появился, не дал о себе знать. Не попытался передать через Жанну записку или сообщение на словах. Поскольку Иэн в замке, прежней свободы передвижения у нее уже не будет, но это не так страшно, как неведение.

Эврар стоял напротив и смотрел на нее во все глаза. Она же была не в силах произнести ни слова, впрочем, сказать хотела совсем немного.

Марджери была почти на том же самом месте, где стояла в момент их расставания несколько недель назад. Все это время — днем и ночью — он видел ее образ везде, куда ни взглянет. В кронах деревьев, в бесконечно длинных коридорах. Он до сих пор ощущал вкус ее губ, слышал крики наслаждения. Он прокручивал произошедшее каждую ночь снова и снова, ворочался, не находя покой, пока матрас под ним не сбивался в одну сторону. Это повторялось, где бы ему ни доводилось останавливаться на постой.

Теперь она стояла перед ним реальная. Не было уже импульсивности, как во время последней встречи. Туго затянутая шнуровка на платье, лежащие на плечах локоны, строгий взгляд. Казалось, совсем недавно они лежали на этой кровати в объятиях друг друга, сгорая от страсти, познавая и наслаждаясь. Он вспомнил приятную истому, и почудилось, будто и сейчас силы покинули его.

На лице Марджери появилось удивление. Рада ли она его появлению?

— Ты выглядишь усталой, — произнес Эврар.

— Я… — начала она, но замолчала.

— У глаз темные круги.

Она вскинула брови.

— А ты весь покрыт грязью.

Великан не сменил дорожную одежду. Все три часа, которые находился в крепости Уорстоун, он был одержим единственной мыслью — увидеть Марджери. Позволь он себе потратить время на ванну и прочее, мог бы упустить момент, когда Иэн закончит дела в кабинете и выйдет, этого он себе не простил бы. Пытка длилась уже слишком долго. Потому Эврар наспех вымыл лицо и руки, велев конюху полить из ведра, приготовленного для коня, бросился наверх и стал ждать удобного момента. Он слышал, как опустилась тяжелая защелка, а потом прошел через внутреннюю дверь, ведущую в покои Иэна. Если бы лорд находился там, объяснить свое появление было бы трудно. К счастью, этого не произошло. В комнате он нашел только Марджери.

— Как долго его не будет? — едва слышно спросил Эврар.

— Не знаю. — Она покачала головой. — Он сказал что-то о необходимости проверить стражу и грузчиков.

Значит, Иэна не будет достаточно долго, чтобы успеть… Марджери так близко, что сдерживать желание невозможно. Однако она не его женщина, она принадлежит мужчине, которому он поклялся в преданности, которого обязан защищать ценой собственной жизни. Ради верности Богу и семье.

— Зачем ты пришел? — спросила Марджери.

Странный вопрос. Он мечтал об этом моменте много дней. Стоило подняться решетке крепости, как он рванул вперед, вдохновленный близостью цели.

Она скрестила руки на груди, поза говорила, что она готова уйти. Не желает его видеть? А он так спешил, гнал коня, выбирая дороги, где его почти точно могли схватить, но по воле Бога все же не попал в засаду и вернулся даже раньше, чем его ожидали.

Стоящая перед ним Марджери, кажется, стала еще прекраснее. Ему нужна она, только она.

Пожалуй, стоило по дороге окунуться в ледяные воды озера — охладить пыл — и только после этого приходить сюда, чтобы не пожирать ее, как сейчас, глазами, будто голодный зверь.

Он поступил ужасно, уехав, не сказав ни слова. Минуту назад он обнимал ее, потом внезапно сбежал и не появлялся несколько недель. Неудивительно, что Марджери обижена. По ее лицу невозможно понять, испытывает ли она к нему прежние чувства.

— Эврар, почему ты молчишь? — В голосе слышалась обида и недоумение.

Она сердита или встревожена? Ему казалось, она должна испытывать совсем иное. Нечто схожее с тем водоворотом чувств, которые бушуют в его душе и теле. Он ощущал, как пульсирует, разгоняясь, кровь, как стучит сердце. Лучше бы сейчас отправиться на площадку и сразиться с самым умелым противником, а не стоять перед этой миниатюрной женщиной.

— Тогда скажу я. У меня всего один вопрос к тебе: почему? Почему ты ушел? Почему бросил меня?

Слишком много «почему». Он не привык к вопросам. Никогда не спрашивал, почему надо скакать во весь опор в темноте ночи или пережидать, рискуя замерзнуть, потому что костер развести нельзя. Прятаться, накрывшись плащом, среди деревьев, хотя отлично понимал, что ни плащ, ни темнота — ничто не защитит его, если кто-то захочет убить.

На этот раз посыльного он не дождался, как и не нашел письма, которое должен был забрать. Гонцов могли, например, убить, или они не приехали по другой причине. Уже позже Эврар пришел к выводу, что никакой встречи и не должно было состояться, Иэн просто отправил его подальше от Уорстоуна. И он стал действовать не задумываясь, потому что привык исполнять приказы, вопрос «Почему?» совершенно лишний.

Он покачал головой, стараясь отделаться от неприятных мыслей.

Губы Марджери разомкнулись, только сейчас он обратил внимание, как тяжело она дышит. Взгляд ее скользнул по широким плечам, торсу, задержался там, где пальцы его нервно сплетались. У него было лишь одно желание — сорвать с нее одежду.

— Ты что-то узнала? Догадалась?

— Откуда мне что-то узнать? Ты не хочешь мне объяснить?

Марджери сделала шаг к нему, и тело сразу отреагировало.

— Я хочу одного.