—Должно быть, хотел поднять город. Лихач здесь, у вас?

—Не, не заявлялся…

—Миха, ты понимаешь, что город сейчас как пороховая бочка? Докеры бастуют, трамвайщики тоже, и один бог знает, кто еще! Стоит хоть одному союзному патрулю сцепиться с бастующими — и бои охватят весь город!

—За свою революцию люди насмерть стоять будут,— серьезно кивнул Миха.— Не для того столько мучились, чтобы назад вернуться в проклятый царизм… Ну а можно ли доверять британцам-то? Пуль этот правда хочет вернуть ВУСО? Вдруг он с Чаплиным заодно, а тебе наврал с три короба, чтобы… да бес их, англичан этих разберет, зачем.

Бечин хоть и ругался ругательски на каждом почти заседании ВУСО, а все же понимал, что это правительство, в котором его хотя бы выслушивают, и что другие могут быть намного хуже.

—Да чего мы будем гадать,— Максим глянул на «Омегу».— Через два часа парад, встреча десанта американского… Только чертовых янки в нашем замесе не хватало, будто без них слишком просто было… Меня машина ждет тут рядом. Поехали со мной, сам все увидишь. Чаплин туда заявится, это кровь из носа. Посмотрим, как-то они с Пулем поладят.

В водянистых глазах Михи мелькнуло сомнение. Максим запоздало понял, как звучит его предложение: он зовет самого, вероятно, авторитетного профсоюзного лидера города накануне возможных беспорядков покинуть доки, полные верных ему людей, и ехать в штаб к британцам, про которых неясно, на чьей стороне они выступят… А знакомы Миха с Максимом всего два месяца.

Но круглое лицо Михи озарила улыбка:

—Твоя правда, товарищ. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Как раз успею мужикам растолковать, что к чему, и двинемся.

—Убеди их не эскалировать ситуацию… не лезть на рожон и не хвататься за оружие, хорошо?

—Не митусись, Максимко,— Миха вскинул открытые ладони.— Мы тут людей умеем беречь, ведь нам здесь жить. Своего не отдадим, но и чужого нам не нать. А ты, небось, с утра не жрамши? Щас сгоняю кого-нибудь на кухню…

Сентябрь 1918 года

—Город парализован,— негромко сказал генерал Пуль.— Электростанция бастует, трамвайный парк тоже. Трамваи обесточены прямо на маршрутах. Ни одна фабрика, ни одно производство так и не заработали.

Максим кивнул. Они с Бечиным только что ехали на парад через опустевший, угрюмо молчащий город. Удивительное дело, при большевиках все работало, при ВУСО все работало — а стоило появиться скверно сверстанным листовкам о возвращении царя, как город замер… нет, не замер — затаился перед ударом. Все беды и испытания смуты не зародили в людях, поживших при Империи, ностальгии по ней. Может, потому, что они не знают того, что знает Максим: это всего лишь начало их бед.

—Я ввел дипломатов в курс дела,— продолжал Пуль.— Они поддержат нас: военного переворота допускать нельзя.

Генерал кивнул в сторону группы иностранцев в дорогих пальто и лакированных ботинках. Максим был в курсе, что в Архангельске находятся британский и американский послы, но никогда с ними не общался. Знал только, что они отказались вести переговоры с советской властью, однако с признанием ВУСО и других белых правительств тоже не спешили.

—Где же дьявол носит Чаплина?— раздраженно спросил Пуль, не обращаясь ни к кому конкретно.— Неужто он создал все эти проблемы, а теперь боится взглянуть им в лицо? А вот и янки начали высадку. Что-то их мало… Я ждал как минимум вдвое большего контингента.

Максиму совсем не показалось, что американцев мало. С кораблей в уже примелькавшемся ослепляющем камуфляже по широким трапам тек поток солдат и офицеров. Парни в коричневых кожаных жилетах и меховых, уже вымокших под дождем шапках заполняли набережную и выстраивались в начале Троицкого проспекта. Они держали флаг, на котором звездочки были расположены не совсем так, как Максим привык… кажется, нескольких еще не хватает.

Встречали, однако, американцев совсем не как британцев месяц назад. Ни нарядной толпы, ни приветственных выкриков, ни атмосферы праздника — и едва ли один только дождь был тому причиной. Немногочисленные прохожие смотрели хмуро, никто не отвечал на дружелюбные улыбки американцев. И, естественно, никаких официальных лиц с российской стороны… интересно, разыщут их британцы на Соловках или Чаплин и правда выбрал простой способ решения проблемы? Хотя вон жмется у края мостовой небольшая группа штатских. Максим с удивлением узнал среди них Мефодиева — земского деятеля, который еще спрашивал про Марусю.

Засмотревшись, Максим сперва почувствовал, как напрягся стоящий рядом Миха, и потом уже проследил за направлением его взгляда. Со стороны улицы Свободы приближался отряд русских офицеров, возглавляемый Чаплиным. Около двух десятков. Еще не совсем вымокшая парадная форма, блеск орденов, гордо расправленные плечи… Максим второй раз за день переложил трость в левую руку.

Чаплин на фоне своих офицеров выглядел тщедушным, но выражение уверенности и решимости на лице с лихвой искупало это.

—Генерал Пуль,— сказал он на превосходном, почти без акцента английском языке.— Господа послы. Имею честь сообщить вам, что временное правительство, именуемое Верховным Управлением Северной Области, прошлой ночью сложило свои полномочия. Власть в городе перешла к военно-народному правительству из офицеров моего штаба и уважаемых представителей местного общества.

Так вот зачем Мефодиев сюда заявился! Вот же гад. Не ожидаешь от интеллигента союза с хунтой…

Лицо Пуля осталось непроницаемым. Чаплин поморщился, увидев Максима и Бечина за его спиной. Британский посол шагнул вперед, поправил на носу очки и сказал подчеркнуто спокойно:

—Боюсь, вы неверно информированы, капитан Чаплин. Верховное управление никаких полномочий не складывало. Его члены временно покинули город, но эта ситуация будет исправлена в самом скором времени. Вот, здесь находится представитель ВУСО, давайте уточним у него. Мистер Ростиславцев, правительство, в котором вы состоите, подавало в отставку?

Посол на удивление непринужденно выговорил не самую простую для английского уха фамилию.

—Никоим образом,— твердо ответил Максим.— Верховное Управление Северной Области не имеет подобных намерений и никогда не имело.

—Полагаю, вы слишком долго находитесь в тылу, капитан Чаплин,— вступил в беседу Пуль.— Право же, политика — не ваша стезя, вы сами в ней путаетесь и всех путаете. Отчего бы вам и вашим людям не отправиться на фронт? Сегодня же.

—Но ведь фронт еще не развернут…— голос Чаплина практически не дрогнул.

—Ну так скоро же развернется! А пока вы можете посвятить себя тренировке новобранцев. Видит Бог, они в ней нуждаются. Транспорт уже подготовлен. Мои люди проводят вас. Прямо сейчас.