– Нет, надо вставать, – проговорила Наташа. – Отвернись.

Ян послушно повернулся к стенке.

– Везде пишут, что девушка после этого должна плакать, а я не хочу, – сказала Наташа. И ушла в ванную.

А Ян лежал, злясь на себя, что не сдержался. Когда обнимал Наташу, это казалось ему хорошо и правильно, но черт возьми, он должен был подумать не только о любви, а, например, о Полине Георгиевне, которая надеялась, что он не обидит ее дочь.

Ян вскочил, натянул брюки и посмотрел на часы. Надо же, всего половина пятого, а ему казалось, что прошла целая вечность. Ладно, это не важно, главное, они должны успеть.

Он постучался в дверь ванной:

– Наташ, у тебя паспорт с собой?

– Дома.

– Черт!

Она вышла, одетая и причесанная, со спокойным лицом, как будто ничего не изменилось.

– Хотя нет, погоди, – она открыла сумочку, – вот он. Я как раз ходила выписку из БТИ получать и забыла вынуть.

– Поехали тогда быстренько подадим заявление.

– В смысле?

– Поженимся.

Наташа растерянно улыбнулась:

– Ты переживаешь – я боюсь, что ты меня соблазнил и бросил? Не волнуйся, не боюсь.

– При чем тут это? Просто я хочу, чтобы мы с тобой поженились как можно скорее.

Она засмеялась:

– Я тоже этого хочу, но к чему такая спешка? Я и так тебе верю.

– Скажи еще, что штамп в паспорте не главное.

– И правда не главное. Хотя знаешь что? Поехали! – она решительным жестом поправила прическу. – Не зря же у меня паспорт в сумке оказался, в конце-то концов.

– Сейчас, я только форму надену для солидности.

– А я маме позвоню.

Полина Георгиевна дала свое благословение по телефону. Сегодня у нее было много вызовов и патронаж, поэтому она никак не успевала на дочкино обручение, но обещала по дороге домой купить тортик, а если повезет, то и шампанского.

– Неужели я так ей понравился? – озадаченно спросил Ян, но раздумывать и выяснять было некогда.

Они помчались в загс, не обращая внимания на пронизывающий ветер с сухим и колючим, как иголки, снегом.

Успели буквально в последнюю секунду. Сотрудницы загса посмотрели на них сурово, как на надоедливых детей, но все-таки выдали анкеты, которые Ян и Наташа принялись заполнять ручками, тонкими бечевками привязанными к столам.

– Так неужели я настолько понравился твоей маме, – снова спросил Ян у Наташи, – что она даже не сказала, что сначала надо все обдумать?

– Ты врач, и этим все сказано. Она у меня медсестра старой закалки, благоговеет перед докторами, – серьезно ответила Наташа, – ну и сам ты произвел на нее очень хорошее впечатление.

– Рад это слышать.

– А твои папа с мамой как отнесутся?

Ян на секунду задумался. Он так давно привык жить один, что забыл о том, что почтительный сын должен испросить благословения у родителей. Но они всегда уважали его выбор, а главное, Наташа – такая девушка, которая просто создана для того, чтобы нравиться родителям.

– Не беспокойся, Наташа, они тебя примут как родную.

– Я имею в виду, что ты женишься таким блицкригом. Не обидятся, что не познакомил нас заранее?

– Нет. Это точно нет. Они сами так женились. Папа встретил маму за неделю до отбытия к месту службы, сама понимаешь, пришлось поспешать, – объяснил Ян.

Наташа погладила его по руке и улыбнулась:

– Какой странный день…

Внезапно Ян всем нутром, до дрожи прочувствовал, что это не просто формальность, а действительно перемена участи. Он становится мужем и отцом семейства, и с Наташей они по-настоящему сделались одно целое.

– Хороший день, – сказал он, тихонько пожимая под столом ее узкую коленку.

– Больше все-таки странный. Мы были вместе, теперь вот женимся… А я, честно говоря, не думала, что это может с нами произойти.

– Почему?

– Когда я увидела тебя первый раз, то решила, что это будет любовь грустная, трагическая и одинокая, – вздохнула Наташа.

– Почему? – повторил он.

– Сердце подсказало.

Ян хотел сказать, что сердце ее ошиблось, но вспомнил, что действительно едва не отказался от своей любви ради выгодного брака, и молча понес заполненные бумаги сотруднице загса.

Та с суровым видом просмотрела их документы, а потом улыбнулась неожиданно тепло, поздравила с важным решением, выдала приглашение на регистрацию брака и талончики в салон для новобрачных.

Оставался месяц холостой жизни, и Ян прикидывал, как он пройдет – потянется бесконечно долго или промелькнет в вихре приятных хлопот.

Из загса поехали к Наташиной маме.

В вагоне метро оказалось сравнительно немного народу, давки не было, и Ян стоял, крепко обнимая свою теперь уже официальную невесту, и не верил, что в земной жизни можно быть таким счастливым человеком.

Ему очень хотелось достать лежащее в кармане приглашение на регистрацию и проверить, что оно настоящее и заполнено правильно, без ошибок, и дата там стоит именно та, которую назвала сотрудница, но Ян боялся показаться Наташе слишком суетливым.

Оглядев вагон, он заметил сгорбленную старуху в черном пальто и с тележкой, в которых дачники возят рассаду и прочее барахло. Собираясь выходить, она двигалась в их сторону, так что Яну с Наташей пришлось расступиться, чтобы бабка прошла между ними.

– Ну вот я вас и разлучила, ребятки, – засмеялась старуха, а Яну вдруг сделалось не по себе от этой в общем безобидной шуточки.

– Не обращай внимания, – сказала Наташа, когда бабка вышла из вагона.

– И не думал.

– Нет, правда, не обращай. Мама говорит, такие штуки работают, только если ты сам с ними соглашаешься. А мы не согласимся.

– Конечно, нет. Мы с тобой считай, что уже женаты, и ничто нас не разлучит.

– Вот именно. Только смерть.

– Какая смерть, Наташа, – Ян обнял ее, – мы будем жить долго и счастливо.

…Они очень хорошо посидели с Полиной Георгиевной и Леной, единственной подругой Наташи, мощной белобрысой девицей, учившейся в институте Лесгафта*.

Полина Георгиевна рассказала, что сразу поняла, как дочка стала упоминать про странного военного, который ходит к ним в читалку, куда обычно только школьники и пенсионеры заглядывают, что все это неспроста и должно вылиться во что-то интересное. И вылилось-таки! И какие ребята молодцы, что подали заявление, жаль только, что не сделали фотографий этого ответственного и счастливого момента.

Тут Лена встрепенулась, сказала «секундочку» и убежала, чтобы вернуться через полчаса с отцовским фотоаппаратом «Зенит».