Он грустно улыбнулся и кивнул головой, благодаря за участие.

Потом спохватился.

– Что-то я разговорился. Не ко мне же ты пришла. А я время отнимаю! Возвращаться к нам не собираешься? – Иосифович спокойно относился к присутствию девочек у себя в хозяйстве. Как приятное дополнение к гастрономическому сервису.

– Вряд ли, – честно ответила я. Желание вернуться сюда есть. Да только Паровоз вот уже год как поставил сюда свою новую подружку.

– Ну ты просто приходи, Сашенька. Мне так приятно видеть тебя! – он это сказал не для протокольного прощания. Я поняла, что здесь мне действительно будут рады!

Он развернулся и пошел к двери в служебные помещения. И я снова увидела, как согнулись его плечи.

Мне же надо было идти на встречу. Хотя уже опоздала. Ну и ладно! Подождут!

Я зашла в зал. Здесь тоже все изменилось. Хотя размеры остались прежними, и это был все тот же круглый «аквариум», но стало как-то уютнее, мягче.

Впрочем, забыли… Не оценки работы дизайнеров мне надо расставлять.

Хотя было еще дневное время, ресторан был не пуст. Осмотрела зал. Мне надо было двигаться левее к окну. Музыка, как всегда, была ненавязчивой и не громкой. То самое, что нужно для разговора.

– Привет, мальчики, – сказала я максимально обаятельно.

Физик выразительно посмотрел на часы. Я сделала абсолютно наивное лицо и виновато вздохнула! Дескать, чего вы хотите от бабы-блондинки? Хотя она и брюнетка.

– Ладно, двоечница, садись! – смилостивился Физик.

Нет, они, конечно, могли быть недовольны. Я сама попросила о встрече, и сама задержалась. Но начнем с того, что задержалась всего на 10 минут. Для девушки просто не опоздание. И потом, мне передали, что они будут в ресторане с трех часов обедать. Так что, это опоздание и опозданием считать нельзя. Надо же было дать время людям перевести дух, сделать пару глотков чего-нибудь освежающего.

Поэтому вместо ответа я просто поцеловала их в щечки. Самый достойный ответ!

Помимо Физика, еще и, понятное дело, за столом сидел Балет. Они всегда вдвоем делами занимались. Тем, кто засомневался и сделал всякие личностно-сексуальные предположения, сразу объясню, что отношения у них были сугубо дружеско-деловыми. Повторю, никому не советую выдвигать что-то другое. Ребята этого не любят и могут обидеться. А это, в свою очередь, может отразиться на здоровье «фантазера» совершенно фатальным образом.

На стол еще не принесли заказанный обед. Перед боссами группировки стояли высокие стаканы. В центре лежали мобильники. Ближе к Физику – массивная «Моторола» с откидывающейся крышкой – микрофоном и выдвигающейся длинной антенной. А у Балета была более изящная «Сонька» с отъезжавшим наушником. Или как он там называется… В общем, куда слушают. В любом случае крутизна беспредельная. Снова разбогатею, что-то типа балетовского аппарата себе возьму. «Моторолла» слишком уж мужская: тяжелая, большая – шириной сантиметра два – и на бронетранспортёр в миниатюре напоминает!

– Что нашу милую фею привело к нам? – спросил Балет.

– Только не говори, что тебе надо нового мужа найти, – усмехнулся Физик. – Я и так из-за тебя бутылку вот этому кровопийце проиграл.

– Это как?

– Да я сказал, что, по всем моим расчётам, вы полгода вместе проживете. А вот он, – Физик кивнул в сторону Балета, – начал спорить, что без шансов! Так долго ты его не вытерпишь!

– Почему?

– Да что мы Жира что ли не знаем? Он ведь кроме себя, любимого, никого больше полюбить не может. Весь мир вертится вокруг него. Так что, два медведя в одной берлоге точно ну ужились бы. Но я не думал, что аннигиляция так быстро произойдет в вашей молодой ячейке нашего сумасшедшего общества.

Вот что умеет Физик, так это красиво говорить. Ввёртывая в свои монологи всякие научные термины, что делало его утверждения еще более весомыми. В сочетании с его лицом, чем-то похожим на обложку пластинки раннего Челентано, только обритого наголо и в затемненных очках в роговой оправе, это создавало полное доверие к весомости его мнению.

Балет же, если попытаться его описать по ассоциациям, был человеком иного типа. Похож на мягкий вариант Тарантино. Были они почти одного роста – под метр семьдесят пять. Но плотный и атлетичный Физик казался ниже своего тонкого и изящного приятеля.

Кстати, и в машинах у них вкусы не совпадали. Физик уважал навороченный БМВ. А вот Балет катался на большой «Сузуки». Очевидно, так компенсировал недостаток собственной физической мощи. Качком его уж точно не назовешь!

– Геннадий, Виктор, – обратилась я к ним по именам, а не по погонялам, показывая свое глубочайшее уважение и то, что я помню их реальные имена: Геннадий – это Физик, а Виктор, соответственно, Балет, – мне новые мужья ни к чему. Этот жанр я на обозримое будущее закрываю. Больше никто никому бутылки не проиграет! А вот сама готова проставиться. Если вы поможете мне с работой определиться.

– Нам хлеба не надо – работу давай! – ернически продекламировал Балет какое-то стихотворение. Или сам придумал. Кто его знает?

– Снова хочешь на телефонное обслуживание сесть? – спросил Физик.

– Нет. Если делать такой вариант, стала бы я вас беспокоить? Но это не интересно. И более стрёмно. Кто его знает, что за уроды начнут названивать. Потом отбивай девочек!

– Можно подумать, – вставил Балет, – что здесь уродов не бывает… – и он кивнул в зал.

– Бывает, – согласилась я. – Но на точке хоть как-то можно процессом управлять.

– Это дело вкуса, – протянул Физик. И задумался.

Я все никак не могла понять, почему они так легко согласились встретиться со мной. Не того я пока полета птица, чтобы сходу договориться с людьми из руководства о помощи для себя. Ладно, я на шару[6] звякнула, рассчитывая, что они к кому-нибудь переадресуют, а там под их слово получу приличную точку. Но чтобы вот так сразу пригласить на личный разговор… Они явно чего-то хотят. Я не против. Но, значит, предложение может быть не мелким. Но смогу ли я потянуть?

– Ну, сюда мы тебя вернуть не можем. – после паузы начал Физик. Его слова действовали, как мягкие подкрадывающиеся шаги кота к беззащитной мышке. Мышка, то есть я, затаилась. – Паровоз наш общий боевой товарищ. Наказывать мы его не можем. Не по понятиям.

– Не должны, – подтвердил Балет.

Я развела руками, соглашаясь. Вот чего я меньше всего хотела в жизни – это переходить дорогу Паровозу. Анна Каренина, что под локомотив бросилась, просто счастливица по сравнению с тем, кто поперек нашего Паровоза пойдет.

Ладно, сидим спокойно. Но в душе, разве только на стуле не ёрзала от нетерпения, ожидая, когда они скажут, чего же такого они мне предложат. Как бы не вляпаться в какую-нибудь историю.