— У нас двое боснийцев. Который из них?

— Мехмед Селимович.

— Ясно. Какие еще неприятные вещи успел сообщить тебеПланнинг?

— С кем ты приехал?

— Можно подумать, ты не видел.

— Видел. Хочу тебя предупредить. Екатерина Вотановаучилась в США, в Сан-Диего. Этого факта почему-то нет в ее биографии,распространенной по Интернету.

— Планнинг совсем ненормальный, — разозлилсяДронго, — а ты передаешь мне его чушь. Ей двадцать четыре года. Когда онауспела поучиться в США?

— Семь лет назад, — холодно ответилВейдеманис, — как раз когда заканчивала школу. Целый год училась вСан-Диего.

— Ну и что? И ее сделали там террористкой? Мне иногдакажется, что все разведки миры нужно сильно сократить из-за того, что они жрутденьги налогоплательщиков и занимаются чушью. Эта девочка годится мне в дочерии вряд ли имеет хоть какое-то отношение к нашим проблемам.

— Сдаюсь, — согласился Вейдеманис. — Ипоследний штрих. На твоем месте я все-таки не доверял бы Пацохе.

— Почему?

— По данным английской разведки, двенадцать лет назадименно Пацоха ликвидировал одного двойного агента, работавшего на английскую ипольскую разведки. Но конкретных доказательств у Лондона не было, и Пацохутогда не стали задерживать.

— Самос главное ты, как обычно, сказал в конце, —пробормотал Дронго. — Значит, Яцек Пацоха способен и на подобные вещи. Этосильно меняет дело. А ты как считаешь?

— Не знаю. Англичане продержали меня весь день. Ихинтересует очень важный вопрос. Только один, но самый главный: почему ты здесь?

— Что ты им ответил?

— Сказал, что ты любишь путешествовать. Они вкатили мнетри порции «сыворотки правды», и я наверняка разговорился. Хотя помню, что всеупрямо отрицал. Но три следа от уколов остались у меня на левой руке. И японял, что они не пожалели лекарства, чтобы узнать у меня твою тайну. Я не могубыть уверенным, что не проболтался.

— Ничего страшного, — успокоил его Дронго, —в конце концов, рано или поздно, англичане все равно бы обо всем узнали. ТеперьПланнинг будет рыть носом землю, но в Россию попытается попасть. Если до этогоне произойдет ничего особенного.

— Я могу знать, кого ты подозреваешь, — прямоспросил Вейдеманис, — Пацоху, Борисова или кого-нибудь из украинцев?

— Пока никого, — ответил Дронго, — слишкоммало фактов. Но я почти убежден, что моя версия точна. И убийца нарочно оставилденьги и кредитные карточки, точно рассчитав время моего возвращения в отель.Он был убежден, что я вызову полицию, что женщина рядом со мной начнет кричатьили плакать. А я сорвал его планы, убрав деньги и кредитные карточки. Такимобразом, я пустил полицию по неверному следу, но зато уточнил характервозможного убийцы и его непонятную мстительность. Хотя вполне вероятно, что этобыла не месть. Это было, ско??ее, желание исключить меня из игры. Убрать любымспособом, подставить под подозрение испанской полиции и заставить меня прерватьрейс. Убийца все сделал правильно, но он не учел главного — что я заберуденьги. Представляю, как он сходил с ума, узнав, что деньги и кредитныекарточки убитого пропали.

— Он попытается избавиться от тебя еще раз, —напомнил Вейдеманис.

— Возможно. Где Планнинг?

— Приедет к тебе вечером в отель. Я сказал, что тыбудешь в «Ле Гранде».

— Нет. Я перееду в «Ибис Алесию». Сегодняшнюю ночь ядолжен провести именно там. У нас с Пацохой появилась идея. Я как раз искалтебя, чтобы ты мне помог. Но лучше, если это сделает сам Планнинг. Нет, этотоже не подходит. Ему нельзя там появляться. Мы возвращаемся на площадь, пустьон срочно приедет туда. У тебя есть его телефон?

— Конечно. Он сидит где-нибудь рядом, напротивоположной стороне. Ты ведь знаешь, как обычно работают англичане. Я емупередам твою просьбу. Что мне делать потом?

В туалет опять кто-то вошел. Высокий полный мужчина прошел вкабинку и закрыл дверцу.

— Берешь билет и улетаешь… — прошептал Дронго.

— Нет, — упрямо ответил Вейдеманис, даже недослушав друга. — Нет, я останусь здесь, чтобы помочь тебе.

Еще утром Мирза Меликов понял, что его готовятся везти вМоскву. За завтраком Голубев сел напротив него и молча, не мигая смотрел, какзавтракает его визави. Меликов усмехнулся, но продолжал спокойно есть, глядя вглаза охраннику. Он не успел закончить, когда приехал полковник в сопровождениидвух новых охранников.

— Готовы? — спросил Баширов, входя в комнату.

— Он завтракает, — сказал Голубев, не сводя глаз сМирзы.

— Заканчивайте, — махнул рукой полковник, —машина нас уже ждет.

Через несколько минут они выехали в сторону города. Меликовсидел между Голубевым и одним из охранников. Еще один охранник, угрюмый пареньлет тридцати с хорошо накаченными мускулами, сидел за рулем. Баширов уселсявпереди.

Машина неслась в сторону города. Меликов выглядел внешнебезучастным. Лишь когда автомобиль въехал в город, он начал оглядываться посторонам. Баширов, словно уловивший движение его глаз, обернулся. Посмотрел напленника.

— Давно не был в Москве? — спросил он без тениулыбки.

— Давно, — кивнул Меликов. — Говорят, чтоМосква сильно изменилась.

— Изменилась, — подтвердил полковник,поворачиваясь спиной.

Автомобиль проезжал через центр города. Мирза смотрел жадно,не отрываясь, даже не думая скрывать своего любопытства. Они подъехали к саду«Эрмитаж», когда Голубев больно толкнул его в бок:

— Приехали.

— Наденьте ему наручники, — приказал полковник,снова оборачиваясь к Меликову. — Учти, — сказал он, глядя в глазасвоему пленнику, — если только попытаешься бежать, я достану тебя из-подземли. Поэтому лучше и не пытайся.

Голубев достал наручники. Это была система из гибкихметаллических звеньев из нержавеющей стали, обхватывающая запястья. Наручникизапирались на два сложных замка. Голубев надел один конец наручников на своелевое запястье, а второй — на правую руку Меликова. После чего закрыл замок.Сложность системы заключалась в том, что замок открывался только со стороныГолубева. Баширов протянул второй ключ, и Голубев, закрыв второй замок, вернулоба ключа полковнику. Меликов усмехнулся, глядя на наручники. Он понимал,почему это было сделано в последний момент. Иначе бы он смог разглядетьнаручники и попытался бы разгадать сложную систему ключей и замков.

Они вышли вместе с Голубевым и Башировым. Меликов невольнооглянулся. Оба охранника, приехавшие вместе с ними, остались рядом с машиной.Это несколько озадачило пленника, но он ничего не спросил. Они вошли в сад«Эрмитаж». В саду почти никого не было, за исключением редких прохожих,случайно оказавшихся здесь. Где-то в стороне целовались влюбленные, очевидностуденты. Накрапывал дождик.