которой заканчивались на уровни груди. Обновки были мне непривычны, но зато достаточно удобны и комфортны при местной жаре. Я всё вертелся перед зеркалом, пытаясь понять, на кого в этом всём похож, пока Архип, умилявшийся за моей спиной, не брякнул:

- Алексей Григорьевич, ну, вот честно слово вы вылитый Джеки Чан!

- Что? Джекки Чан? Хм, ну, может, кимоно и вправду чем-то таким отдаёт - удивился я.

- Простите, ваше благородие, но вот вспомнилось почему-то. Знаете, будто в фильме «Громобой»…

- Господи-Боже! Как ты фильм то этот вспомнил? Это ж, когда было…

Вдруг Архип резко поменялся в лице и стал бродить по комнате, будто что-то ищет, и приговаривать:

- Да-да, это чё-то меня старого бес попутал. И правда давно это было. Ну, всё, Алексей Григорьевич нам пора, Мохиндер уже, наверное, у себя пойдёмте.

Точно, Мохиндер! Видимо я немного расслабился в душе, и вся суета и дикость происходящего отошли на второй план. Мне очень нужно попасть к этому человеку. Это моя единственная надежда прояснить происходящее в этом мире. Кстати, а откуда в этом мире Джекки Чан?

Архипу я задать этот вопрос не успел, он уже вышел из комнаты и кричал из коридора, чтобы я поторапливался.

Я вышел следом, мужичок очень быстро семенил вперед, я еле поспевал за ним.

Мы быстро промчались по не очень длинному коридору, поднялись вверх по деревянной лестнице на третий этаж. И оказались в ещё одном узком коридоре, по левую сторону которого нас ждала приоткрытая тёмная деревянная дверь. Надо сказать, что весь интерьер этого не очень большого дома был отделан деревом, стены украшали не броские бумажные обои пастельных тонов, а по всему полу расстелены ковровые дорожки зеленого цвета с оранжевыми тонкими полосками окантовки.

Антип несмело постучал в приоткрытую дверь. Не дождавшись ответа, мы вошли в кабинет. Обнаружив, что никого внутри нет, Антип быстро жестом указал мне проходить, а сам с невнятным бормотанием почти выбежал из помещения. Видимо не хотел возвращаться к разговору про Джеки Чана. Ну ничего, я ещё припру его к стенке! Пусть в этом мире всё очень и очень странно, но похоже он не так далеко от того места, где родился я.

Пока владельца не было на месте, я мог спокойно оглядеться.

Комната была светлая, на всю длину одной из стен расстилались панорамные окна с белыми деревянными рамами, две других стены были полностью закрыты старыми деревянными книжными полками, и лишь одна, спиной к которой видимо постоянно сидел хозяин кабинета за своим письменным столом из цельного красного дерева, была видна и окрашена в бледно-салатовый цвет.

Кроме стола и книжных полок из мебели было лишь два деревянных стула, один стоял за рабочим местом, на другом уже сидел я. В кабинете был строгий порядок, даже при беглом осмотре становилось ясно, что все вещи на своих местах, хотя было их в общем-то не очень много и все располагались на столе: небольшая лампа, три простых карандаша лежащих по правую руку и две перьевых ручки по левую, в правом верхнем углу стопка чистых бумажных листов, если бы не смартфон, на подобие того, что я видел у девушки в кладовке храма, то весь интерьер походил на рабочий кабинет какого-нибудь писателя или журналиста XIX века. Не опрометчиво ли оставлять такую вещицу наедине с малознакомым человеком? Я всегда придерживаюсь мнения, что рабочее место человека полностью отражает его суть, например, моё всегда было в бардаке и завале, и, собственно, это очень хорошо соотносится с моим вспыльчивым и хаотичным характером. Здесь же наоборот, всё чисто, педантично, и вот так безалаберно бросить смартфон, в котором, по сути, вся твоя жизнь… Хотя может у них здесь такая система защиты, что бояться чужих рук, глаз и ушей нет смысла.

Я сидел спиной к двери, поэтому не видел, как в кабинет вошли, да и не слышал, потому что был так сильно погружён в свои мысли.

- Добрый день, Алексей Григорьевич! Вот наконец-то мы снова встретились, честно признаться не думал вообще, что это произойдёт, да ещё и через такое долгое время, - из-за моей спины появился высокий улыбающийся мужчина лет 40-45 с протянутой для рукопожатия рукой, в такой же пижаме, как и на мне, только полностью белого цвета, как будто она даже отдавала еле заметным сиянием - настолько была белая.

Как ни странно, но лицо его было почти европейским с лёгкими нотками чего-то индийского, по форме слегка квадратное, обрамлённое густой короткой черной бородой с эстетичными вкраплениями редкой седины, глубоко посаженные широкие серые глаза, чуть припухлые губы, выраженные скулы и широкий лоб с зачёсанными назад густыми такими же черными, как и борода, волосами. Всё это придавало его облику одновременно дружественный, но при этом серьезный вид.

- Добрый день, - я чуть привстал со стула и пожал ему руку.

- Садитесь, садитесь, Алексей Григорьевич. Думаю, разговор нам предстоит долгий, хотя, конечно, закончить его нужно максимально быстро. У нас с вами ещё очень много неотложных дел, - проговорил мужчина, усаживаясь за стол, - Я думаю, что вы уже поняли, что я и есть Мохиндер, это я приходил к вам в камеру в тело того невезучего парня. Где вы так научились? - Мохиндер ехидно улыбнулся.

- Волгоградская спортивная школа № 2, секция бокса, - сухо и быстро проговорил я, мне уже не терпелось получить ответы на мои вопросы, - Давайте к делу, господин Мохиндер. Я благодарен вам, что вы вытащили меня из тюрьмы, как мне… - я чуть замешкался, чуть не проболтался про допрос с пристрастием от имперских особистов. Нет, пока ему знать об этом не нужно, - …как я слышал, мне грозила смертная казнь.

Мохиндер тяжело вздохнул:

- Вполне возможно, но шанс уберечься был, но не теперь. Сейчас уже совершенно точно грозит самое строгое наказание, так что можно сказать, что вызволением из тюрьмы я обрёк вас на верную смерть. Но это, конечно, если мы не решим все проблемы раньше. Разведка Российской Империи уже успела промыть вам мозги?

Это был очень неожиданный вопрос для меня. Откуда этот человек знает про допрос? И что он имеет в виду под промытием мозгов?

Заметив мой недоумевающий взгляд, Мохиндер откинулся на спинку стула и с улыбкой отвёл руки в сторону, сказав:

- О, мой дорогой друг! Не пугайтесь! У меня везде есть свои источники информации, какие-то я получаю отсюда, - он