тот самый пациент после остеосинтеза, перед нами предстала очень странная картина. Перед входом стояли три санитара, крепкие молодые парни, одетые в засаленные светло-зеленые хирургические костюмы, они что-то кричали мужчине, который невозмутимо, сидя на своей кровати, вытирал от свежей крови куском простыни титановый штифт, и похоже это был штифт уже из левого плеча, так как точно такой же лежал на прикроватной тумбочке вместе с шестью винтами, все они были уже начисто вытерты, и отливали на свету своим хромированным блеском.

- Что вы стоите, как истуканы?! Почему сразу не позвали?! Вы все сядете и надолго! - закричал я в сторону санитаров.

- Доктор Антонов, Сара пошла вас искать, как только он начал это делать, всё произошло очень быстро. Мы не могли его остановить, он не даёт подойти, - оправдывался один из санитаров.

- Что за чушь?! Трое здоровых мужиков не могут справиться с пациентом после наркоза? - завопила Диана и направилась в сторону больного, но вдруг её ноги подкосились, в последнее мгновение я успел подхватить её и аккуратно положить на пол.

- Ооо, мне что-то нехорошо, голова…кружится - еле слышно зашептала Диана.

- Нашатырь! Быстрее! - заголосил я.

Сара уже через пару мгновений водила смоченной ваткой под носом у Дианы, та понемногу стала приходить в себя.

- Сара, отведите доктора Ройзман на улицу, это просто обморок. - быстро оценив состояние Дианы, сказал я - А вы чего стоите? Помогите девушкам. Хоть какая-то польза. А я, сам разберусь с нашим богатырем.

Дважды санитаров упрашивать не пришлось, видимо им и самим хотелось поскорее выйти из палатки, всё происходящее, плюс ещё и мои крики, явно не были чем-то приятным. Двое под командованием Сары приподняли Диану под руки и вывели из палатки, третий выбежал следом, не ожидая от меня каких-то новых поручений, лишь только крикнул:

- Доктор, осторожно, он ракшас! Слышите? Ракшас - злой дух!

Я лишь только негромко выругался ему вслед. Бо́льшая часть санитаров были из Индии, по их рассказам, из бедных семей, и всякие там суеверия постоянно обсуждались между ними. И часть из них доходила и до наших ушей. Особенно, когда кого-то не удавалось спасти, или наоборот, после многочасовой сложнейшей операции, а затем нескольких дней интенсивной терапии, пациент шёл на поправку, то эти ребята только и болтали, что мол какая-нибудь Шива или кто-то ещё ниспослал благодать. А то, что команда врачей и медсестер круглыми сутками бегали над несчастным, чтобы вернуть его к жизни, это конечно не в счёт.

Когда в палатке остались только я, наш герой и несколько лежачих пациентов на своих койках без сознания, я обратился к мужчине, который уже закончил вытирать штифт, аккуратно положив его на тумбочку. Он с улыбкой смотрел на меня. Ему было около 55-60 лет, волосы были седые, для своих лет телосложение спортивное, но немного худощавое. Одет он был в местную одежду для пациентов, лёгкие котоновые брюки и футболка салатового цвета.

- Здравствуйте! Я врач. Меня зовут Алекс Антонов.

- Алекс? - вдруг на чистейшем русском языке с лёгкой улыбкой на лице бархатным мужским голосом с приятной хрипотцой заговорил мужчина, - Вас выдает этот нелепый русский акцент, скажите пожалуйста как ваше имя отчества?

- О, вы русский? Прошу прощения, диалог с пациентами мы здесь ведем либо на английском, либо через переводчиков. Поэтому я всегда всем представляюсь как Алекс, местным очень трудно выговорить Алексей Григорьевич. Так вы из России? - пожал плечами я, тоже перейдя на русский.

- И да, и нет. Просто я давно уже говорю на этом языке. Моя имя Мо… Моисей. - немного замешкавшись в конце ответил мужчина.

- Что ж, Моисей, вы разрешите мне подойти к вам и присесть на стул рядом, чтобы я мог осмотреть вас. Я ваш лечащий доктор.

- Конечно, присаживайтесь, Алексей Григорьевич, пожалуйста, - одобрительно произнес Моисей и жестом пригласил к себе.

Я поставил стул рядом с кроватью, сел напротив мужчины и заговорил:

Несколько часов назад вы попали к нам с рваной раной живота и открытыми переломами со смещением обеих плечевых костей, вы были без сознания. Вам требовалось срочное хирургическое лечение. Я и доктор Ройзман, с которой вместе сюда пришёл, а также наш травматолог доктор Пейдж, провели вам три операции: ушили все повреждения в брюшной полости, а затем провели остеосинтез на обоих плечах. Как раз таки те металлические штифты, которые вы поспешно каким-то чудом вытащили из себя, и были результатам нашей работы. Это было необходимо для того, чтобы кости срослись правильно. И теперь вас могут ждать очень серьёзные проблемы из-за преждевременного удаления металлоконструкций. Разрешите мне сейчас осмотреть ваши руки, а затем…

Договорить я не успел, мужчина аккуратно отвёл мои руки в стороны, когда я уже было хотел приподнять рукав его футболки на правом плече.

- Алексей Григорьевич, это уже ни к чему. Я благодарен и вам, и вашим коллегам. И я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь. Но так, уж, вышло, что я не должен был здесь оказаться, меня ждут, и даже очень ждут, в другом месте, далеко отсюда. Очень далеко. И у меня нет времени больше оставаться с вами, а эти милые железки пришлось убрать, иначе назад вернуться я не смогу.

О! Всё понятно! Только поехавшего нам тут не хватало. Похоже мужик тронулся умом, а может и был таким изначально, кто его знает. Я слышал много историй, когда психически больные люди в состоянии бреда становились невообразимо сильными и совершенно не чувствовали боли. И Моисей похоже именно тот случай. Но проблема в том, что психиатров у нас нет, а после бомбёжки ближайший от нас находится на расстоянии 150 км. Что ж ладно, подыграем бедняге. Главное не дать ему выйти, уговорить посидеть ещё хотя бы несколько минут в палатке, а затем как-то незаметно позвать хотя бы одного санитара, вкатим ему в бедро галоперидол, чтобы усмерить, потом связать, осмотреть, прооперировать ещё раз, если надо, но это уже Пейдж решит, и позвонить психиатрам, чтобы подсказали, что с ним делать. Ближайший эвакуационный эшелон будет не раньше, чем через 2-3 дня, а нам надо как-то дотянуть его до этого времени, чтобы он не покалечил себя окончательно.

- Моисей, я очень рад, что вы идёте на поправку, и понимаю, что торопитесь, но всё-таки, разрешите задержать вас хотя бы на несколько минут. Поймите, вы сейчас уйдёте, а