По всей пристанционной площади и ближайшим улицам сновали бойцы. Танки, ревя моторами, собирались в колонны, на автомобили, стоящие у вагонов и платформ, грузились самые разнообразные грузы. Гвардейская тяжелая танковая бригада разгружалась одновременно на нескольких станциях, так же как и вся Вторая механизированная армия. После трех месяцев подготовки два механизированных корпуса, тяжелая танковая бригада, мотострелковая дивизия получили приказ скрытно сосредоточиться в тылах Юго-Западного фронта. Пока до командования, а тем более до личного состава бригады, ничего не доводили, но среди бойцов уже вовсю ходили слухи о готовящемся большом наступлении.

Иванов вздохнул, еще раз посмотрел на занятого комбата, что-то усиленно втолковывающего командирам рот, и подумал, что его вмешательство здесь будет излишним. «Не стоит дополнительно нервировать командиров присутствием высокого начальства, судя по расчету времени и темпам выгрузки, батальон успевает до рассвета выйти в район рассредоточения», — подумал Сергей и, отпустив сопровождающего его по приказу начштаба батальона бойца, направился к стоящей за углом машине. Однако дойти до нее он не успел, его перехватил посыльный с вызовом на станционный узел связи.

В небольшой комнатке с установленными на столах телефонами и телеграфом уже сидел начштаба батальона, капитан Квакин и читал ленту, со стрекотанием выскакивающую из аппарата «Бодо». Увидев входящего Иванова, он собирался встать, но остановленный жестом, опять уставился на вытекающую из рук телеграфиста ленту.

— Что там, Алексей Геннадьевич? — спросил у него Сергей. Оторвавшись от ленты, капитан доложил, стремясь перекричать стрекот телеграфного аппарата:

— Вызывают вас, товарищ полковник. Пока получено указание ускорить выгрузку и в обязательном порядке замаскировать всю технику, не успевающую достигнуть заданного района. Передали, что вчера первый батальон танковой бригады четвертого корпуса опоздал с выгрузкой, не успел достичь указанного для него места базирования и был засечен на марше немецкой авиаразведкой. Батальон попал под удары авиации, понес большие потери. Сегодня весь день немцы летали на разведку в том направлении, в результате чего приостановлено сосредоточение остальных частей корпуса. Требуют принять меры по недопущению подобных происшествий. Ну, и с вами хотят переговорить.

Переговоры по телеграфу были не слишком длительными, поэтому Сергей вскоре уже ехал на соседнюю станцию по узкой, петляющей среди сугробов дороге, слабо освещаемой фарами «козлика». До комбата-два он ситуацию довел, отдал необходимые распоряжения и сейчас спешил проверить дела в первом и мотострелковом батальонах. Командиры там, конечно, толковые, но свой глаз, он лучше видит. Машина с трудом преодолевала разбитую фронтовую дорогу, вернее, просто пробитую в снегу колею. Да, все же возраст, уже более пятидесяти лет, это не возраст Христа, и фронтовая обстановка переносится все тяжелее и тяжелее, думал, трясясь на ухабах, Иванов.

«Интересно, если бы не военный стресс, то после такой ночи я бы наверняка дня три отходил и высыпался, а то еще и заболел», — подумал Сергей, и в этот момент очередь трассирующих пуль пересекла дорогу прямо перед автомобилем. Водитель резко затормозил, машину развернуло в сторону, воткнуло радиатором в сугроб, и Сергей вместе с тремя сидящими на заднем сиденье охранниками резко вывалились прямо в снег. Тут же сзади полыхнуло пламя, идущий сзади броневик охраны, получив прямо в бак зажигательную пулю из противотанкового ружья, весело запылал, освещая окрестности неровным, мигающим светом.

Слева из-за заснеженных, еле различимых в темноте кустов, полыхнув огнем, затрещали автоматы. «Засада, и очень грамотная», — мелькнула, тут же пропав, мысль. Иванов, сняв с предохранителя MP-40, дал короткую очередь в сторону выдавших себя огнем выстрелов диверсантов и сразу же перекатился влево. Как он и ожидал, пули взрыли снег в покинутом им месте и чуть правее. Справа от него огоньками и треском очередей проявили себя бойцы охраны, а откуда-то со стороны машины сухо громыхнул выстрел водительского карабина. Пока, похоже, все были целы. Но долго сопротивляться грамотной засаде лежащим в снегу будет трудно, немцы вполне могут расстрелять их из пулемета или забросать гранатами. Пока Сергей быстро перебирал варианты дальнейших действий, ситуация внезапно и резко переменилась. Откуда-то с заснеженного поля гулко загрохотал крупнокалиберный пулемет, поливая кустарники и сугробы, за которыми пряталась засада, пулями величиной с сосиску, вполне способными при попадании напрочь оторвать руку или ногу. Одновременно с нескольких сторон бесшумно, выдавая себя только огоньками, обстреляли засаду прибывшие на помощь неизвестные бойцы. Лежащий в снегу Сергей лишь осторожно покачал головой. Похоже на действия группы осназа, но осназ в тылу наших войск? Что они здесь делали, неужели следили за ним? Пока подошедшее подкрепление вместе с двумя уцелевшими бойцами охраны добивали диверсантов, проверяли окрестности и искали живых немцев, чтобы взять их в плен, Сергей неторопливо подошел к машине, с которой уже возился, матерясь сквозь зубы, шофер. Сбоку раздался странный звук, и вплотную к дороге, отсвечивая в пламени догоравшего броневика, прямо по снегу подкатили, сверкая кругом пропеллера, аэросани. Бронированный корпус, с расположенным на крыше, за щитком, крупнокалиберным ДШК, вращающийся со звуком, похожим на шум пролетающего вертолета, пропеллер выглядели весьма внушительно и, пожалуй, даже фантастически. Сбоку, из открытой дверцы, выглядывал человек в белом маскхалате и танковом шлемофоне необычного белого цвета. Увидев стоящего у машины Иванова, он выскочил из затормозивших аэросаней и подбежал к Сергею.

— Здравия желаю! — приветствовал он Сергея, бросив взгляд на автомобиль. — Лейтенант Кактусов, отдельная аэросанная рота, Осназ НКВД.

— Здравствуйте. Инженер-полковник Иванов, командир танковой бригады.

— У вас все в порядке, товарищ полковник?

— Похоже, машину нам эти диверсанты раздолбали. Не подкинете до станции… — ответил Иванов.

— Могу взять вас и одного бойца охраны в аэросани, мы как раз двигаемся в эту сторону. Позаботьтесь об охране и раненых, машину с шофером сопровождать до станции, — мгновенно развернувшись, бросил он подошедшему откуда-то из полутьмы похожему на него, как близнец, бойцу.

Забравшись в аэросани, Сергей, поудобнее устроившись на сиденье, более комфортном, чем у «козлика», задремал, пользуясь подвернувшейся возможностью.

12 ноября 1942 г. Ижевск. Завод номер XXX

Сказать, что Яков Григорьевич был зол и одновременно напуган, было бы таким же преуменьшением, как назвать климат в Антарктиде слегка прохладным. Да, он был практически в панике, ему казалось, что история опять повторяется и его снова ждет арест. А по ночам ему снились кошмары, казалось, что его выводят на расстрел, ставят перед уже вырытой могилой на колени и сзади ему в шею упирается холодное дуло пистолета. Просыпаясь в холодном поту, он вскакивал, шел на кухню отведенной ему служебной квартирки и выпивал рюмку водки или коньяка. Только после того, как спиртное начинало действовать, он засыпал снова.