— Держись подальше от статуй,— предупредил Волшебник.

В глубине каждого помещения виднелся вход в узкий туннель, расположенный на уровне пола. Дальше можно было попасть лишь по этой тесной трубе.

Уэст заглянул в свой туннель: метров сто, а может, и больше. Пол изобиловал дырами величиной с бильярдные лузы. Каждая была зацементирована.

— Дыры с копьями, — сказал Волшебник. — Каланча!

— У нас тут туннель. Длинный и очень узкий. Похоже, нам придется ползти на животе. Пол испещрен дырами.

— Осторожнее с ними, — предупредил Уэст. — Копья!

На этот раз Джек увидел один-единственный рычаг, который можно было повернуть вверх или вниз, и два иероглифа:

— Гениальность, — произнес Волшебник. — Это значит «гениальность».

Над рычагом было высечено красивое дерево, а под ним — крохотное зернышко.

— А... — кивнул Волшебник. — «Зреть истину в зерне — вот гениальность!». Еще одно изречение Лао-Цзы. Поверни рычаг вниз, Джек.

Уэст так и сделал.

—Все в порядке, Каланча! — сообщил Волшебник по переговорному устройству. — Полагаю, ты в безопасности.

— «Полагаю»?! — нахмурился Сабля, глядя на Калан­чу. — Что-то мне все это не нравится.

—Это испытание на доверие. Лично мне не нравится, что ты не доверяешь нашему другу.

Сабля пристально посмотрел на Каланчу:

— Насколько мне известно, этим ценником на лбу ты обязан самому Старому Мастеру.

Каланчу захлестнуло ледяное воспоминание. Старым Мастером называли легендарного генерала Мордечава Муниха, бывшего главу МОССАДА. Поговаривали, что даже теперь, находясь в отставке, он остается одной из наиболее влиятельных фигур в организации: кукловодом, дергающим за ниточки руководителей-марионеток.

—Шестнадцать миллионов долларов... — протянул Саб­ля. — Не уверен, что за кого-то предлагали больше. Старый Мастер тебя ценит...

—Преданность твоего брата для меня важнее предан­ности МОССАДА.

—Может, поэтому вы и сдружились. Мой брат слишком часто думает сердцем, а не мозгами, что есть проявление слабости и глупости. Посмотри, куда это тебя завело.

Каланча подумал о Винни Пухе, оставшемся в «при­хожей».

— Я костьми лягу за твоего брата, потому что я в него верю. В отличие от тебя. Старший сын шейха, ты вообще во что-нибудь веришь?

Сабля не ответил.

Каланча покачал головой и влез в узкий туннель.

В трубе было тесно донельзя. Израильтянин задевал плечами холодные влажные стены.

Проползая над первой дырой, он затаил дыхание.

Но ничего не случилось.

Вскоре Каланча и Сабля оказались наверху длинного, уходящего вниз коридора.

Позади них, над выходом из туннеля, находился рычаг — вроде того, на который нажал Уэст. Рядом темнел иероглиф, обозначающий «знание».

Над рычагом было изображено ухо, под ним — глаз.

Каланча связался с Волшебником и Уэстом.

— Правильный вариант — ухо, — произнес Волшеб­ник. — Поскольку ты следуешь по пути Ученика, твои загадки придуманы Конфуцием, самым талантливым и преданным учеником Лао-Цзы. Конфуций сказал: «Я слы­шу — и, значит, я знаю. Я вижу — и, значит, я понимаю». Следовательно, знание — это слух... Ну а мы пока не нуж­даемся в твоей помощи. Спасибо цементникам Мао.

ВЕЛИКИЙ КОРИДОР ВОИНОВ

Через несколько минут группа Уэста выбралась из тун­неля. Как и Сабля с Каланчой, они оказались наверху вели­колепного наклонного коридора.

Он был воистину восхитителен: эти высокие ступенча­тые потолки, эти двухметровые, вооруженные чем-то статуи вдоль величественных стен.

Коридор, казалось, тянется вниз метров на тридцать — а потом заканчивается, но не лестницей, а смертоносным обрывом. Пол был влажным и скользким. Между статуями висели лампы людей Мао, напоминающие тусклые поса­дочные огни.

Вдруг Уэст расслышал вдалеке какие-то звуки.

Голоса!

И лучи фонарей!

Это был полковник Мао сотоварищи, поставленные в тупик четвертой ловушкой. Попались, голубчики!

Уэст и Космос вглядывались во тьму наполненную го­лосами.

Не говоря ни слова, американец достал гранату с желтой полоской.

— И что же в этой красавице? — поинтересовался Уэст.

—Это граната ЦС-2. В ней особый газ — одновременно слезоточивый и нервно-паралитический. Она немного мощ­нее стандартной ЦС, применяемой при освобождении заложников. Ее разработали для ситуаций вроде нашей, ког­да нужно пройти мимо врага, но не обязательно его убивать. Впрочем, если очень хочется.

—Слез и потери сознания вполне достаточно, капитан. Я не люблю убивать без необходимости. Макс, кислородную маску!

Уэст надел защитное снаряжение. Остальные последо­вали его примеру.

Через пару мгновений по наклонному коридору пока­тились три гранаты с желтыми полосками — и вскоре ока­зались у ног людей Мао, сгрудившихся на краю пропасти.

Бабах!

Все вокруг заволокло шипящим газом и густым дымом. Китайцы начали кашлять и задыхаться, из глаз покатились слезы.

УЩЕЛЬЕ И СТЕНА

Сквозь удушливое облако проплыли три похожие на привидения фигуры.

Уэст, Космос и Волшебник проскользнули между сол­датами, испускающими предобморочные крики. По пути Джек не отказал себе в удовольствии сломать нос полков­нику Мао прикладом «Пустынного Орла».

Несколько секунд спустя Уэст оказался у зловещего обрыва.

— О Господи... — прошептал он.

Конец коридора был освещен дизельным генератором и пятью-шестью дуговыми лампами, установленными людь­ми Мао, — и теперь, в газовом мареве, зев ущелья казался чем-то мистическим, почти потусторонним...

В ширину пропасть достигала тридцати метров, о ее глубине оставалось только догадываться. На противоположной стороне была отвесная каменная стена, буквально изборожденная круглыми дырами, сотнями круглых дыр. Их диаметр примерно соответствовал толщине человече­ской руки.

В самом центре стены был маленький квадратный тун­нель, ведущий вглубь горы.

Стоя на краю пропасти, Джек столкнул в нее пистолет, выроненный одним из солдат. Оружие исчезло во мраке. Тишина. Долгая тишина...

Наконец — отдаленный глухой звук.

—Ничего себе, — прошептал Уэст.

—Джек! — донеслось из его наушников и откуда-то... из пропасти. — Посмотри вниз!

Уэст опустил взгляд. На точно таком же выступе, расположенном двадцатью метрами ниже, стояли Каланча и Сабля.