Джуффин эффективен в лучшем смысле этого слова. При нем надолго задерживаются те, кого надо учить и опекать долго. Вон Кофа, к примеру, с которого (как мне кажется) медленно-медленно снимается неспособность к Истинной магии, которая (как я сейчас понимаю) – не врожденная, а следствие папиного колдовства. Хумха не был бы Хумхой, если бы не попытался сделать сына бездарью. Не получилось, к его огорчению. Но на самом деле получилось! Просто лишь отчасти. Кофа таким крутым родился, что бездарь в его исполнении – это вот так.

Папа просто не очень знал об изнанке. Он – такой типичный угуландский маг, для которого, кроме Очевидной магии, ничего не существует. И еще я думаю, что, когда колдовством превращаешь человека в бездарь, это не формулируется: «пусть он не умеет делать то-то и то-то», – а: «пусть он утратит доступ к самым ценным своим способностям». Но вышло так, что у Кофы талант к Очевидной магии и прочему – не самая ценная способность, а такая, по мелочи. Не очень важная. Вот и сохранилась.

Я думаю, штука в том, что Джуффин наследует традицию древних Орденов, о которых известно крайне мало, но совершенно очевидно, что Мир они на куски не разнесли, а напротив, очень гармонично с ним сосуществовали. Он проговаривается, что имел дело с древними – они позвали его помогать отменять конец Мира. И, не сомневаюсь, воспитали заодно. То есть Орден у него получился типичный древний. Не имеющий никакого отношения к новейшей (предапокалиптической) традиции магических Орденов.

О, вот это действительно интересно. А как выглядели эти самые древние Ордена? Чего там искали?

И вот Хонна, например, он – старой школы? Или уже нет?

Про древние Ордена известно пока крайне мало. Но ясно, что они были, во-первых, достаточно круты, чтобы, в частности, отменить конец Мира (отчасти чужими руками, отчасти все-таки своими, вспоминаем «Книгу Огненных Страниц»), а во-вторых, умели не вредить Сердцу Мира. Ну или не очень вредить, так, что оно выдерживало нагрузку. Впрочем, тут им возможно просто повезло: при них Мир был моложе и Сердце Мира еще не успело устать от постоянного, гхм, взаимодействия с желающими поколдовать.

Я вообще сейчас думаю, что испорченность новейших Орденов – безусловно, следствие несовершенства их Великих Магистров. В первую очередь их страха, который – основа всего зла. И я думаю, что страх этот – не часть их природы, а следствие постоянного взаимодействия с силой уставшего Сердца Мира. В общем, вся эта история с новейшими Орденами – своего рода попытка самоубийства Мира, который устал от долгого неправильного использования. Как-то оно примерно так.

А Хонна, конечно, не древний, а современный. Просто удачный случай. Характер у него оказался хороший, подходящий. И голова отличная. Вот не зря же всплывает информация, что Орден Потаенной Травы лучше всех умел защищаться. Это, на самом деле, объясняет, почему они так круты. Просто страх Великого Магистра и остальных продвинутых адептов был осознан, тщательно отделен от мух и котлет и обезврежен. Вот у нас страх, вот ему лучшие в мире способы защиты. Все, страх, сиди, жуй конфеты и не мешай нам заниматься делом. И страх действительно успокаивается – вот же защиты у нас! И не мешает всему остальному.

Оно действительно так работает – и у нормальных людей тоже. Совершенно не обязательно быть Магистром Хонной, чтобы осознать свой страх, дать ему годную кость и утихомирить. Но это работает, когда кормление страха костями не становится самоцелью, а нужно только для того, чтобы он не мешал делу. Наличие дела (даже Дела с большой буквы) обязательно.

Получается, что страх лежит поперек всякого призвания? И очень легко соскользнуть в него и призвание утратить совсем, до полной потери себя.

Получается, да.

Ну вот, возможно, древние Ордена такие крутые были, потому что в их эпоху так не было. Страх не лежал поперек призвания (не обязательно лежал). А потом наступил тамошний аналог Калиюги.

Ну, Мир, который захотел покончить с собой, – это же тоже страх, положенный поперек призвания. Если уж на то пошло. Только у всего Мира разом.

Насчет Мира у меня нет такой уверенности. Там, скорее, именно что усталость. Сила истощилась. И вышла белая горячка на фоне депрессии: ааа, это что за зеленые черти по мне ползают? Давайте больше зеленых чертей, и пусть все взорвется уже!

То есть по сути Джуффин, создав Орден-полицию, создал нечто, отменяющее страх Мира? Защищать и хранить буквально. И Мир, пожив под защитой, как-то даже и помирать раздумал.

У тебя есть еще один такой Орден – вильнюсская полиция. Основная их задача – успокоить, обернуть одеялом и кофе налить. И силы просто невесть откуда берутся.

Ну кстати, это, я думаю, довольно важный фактор: когда в самом Сердце Мира люди вдруг начинают чувствовать себя в безопасности (а это очень трудно, там все взрослое население до сих пор помнит смутные времена). Какие-то первые важные изменения, возможно, тогда и произошли. И после них стало уже возможным появление Макса, которому в скором времени предстояло прочитать КОС и вытащить Мир своей любовью и отчаянием. Все это – красивая схема, но она стала возможна сто с лишним лет спустя после окончания Смутных Времен. И что-то важное за эти сто лет произошло.

И на протяжении этих ста лет Джуффин собирает Орден, где создает Миру друзей, так, что ли, получается? Со всеми полагающимися функциями. И поговорить, и поддержать, и сыграть во что-нибудь интересное.

Слушай, ДА!

И еще так между делом показать: я с тобой не ради выгоды дружу, я, зырь, вообще Истинную магию умею! А тебя просто так люблю.

Ну да. Именно что не приживалов, а друзей. В отличие от Орденцев-стяжателей силы.

Это были удачные переговоры с самоубийцей, стоящим на карнизе. После которых он задумался, как вообще с этого карниза теперь выбираться обратно в комнату.

Ну а после того, как задумался, все пошло легче.

(Ну плюс, конечно, его еще Сотофа с девочками как-то пасли, и древние захаживали в гости. Но Тайные Сыщики сделали серьезный вклад в эти уговоры).

Это называется изменить намерение. А силы у изменившего намерение и свои найдутся.

При этом, надо заметить, Джуффин умудрился сделать Миру друзей из таких пряников, которых самих реанимировать с утра до ночи надо. (Ну, не всех прям с утра до ночи, но Кофа и Шурф – два очень тяжелых случая, каждый по-своему.) И они постепенно реанимируются в процессе, вместе с Миром. Что гениально, поскольку способствует взаимопониманию.

К друзьям ходят не за силой, а, скажем, выпить кофе, потому что мало что так помогает корректировать вектор намерения, как дружеские посиделки за кофе. А вектор намерения важнее силы, потому что он – и путь к ней, и путь ее использования одновременно.

И вот тут я хочу сказать о призвании. И о том, как легко перепутать его с зависимостью, не говоря уже о том, чтобы превратить одно в другое.