и не лезла в наши отношения. Я ее знаю, если ей что-то не нравится, то она будет избавляться от этого разными и даже жестокими способами и не своими руками, а с помощью сплетен в высшем свете. Питш так издевался над своею сестрой с помощью высшего света, а я не хочу, чтобы Элизабет что-то похожее делала с тобой.

Волнение овладело Аней. Мысль о том, что она не понравится своей свекрови, кольнуло ее сердце. Ее мозг начал быстро соображать, как войти в симпатию этой герцогини, но ничего подобного придумать она не смогла. И из-за этого ее начало мучить отчаяние: на юбилее она должна быть, а избежать знакомства со своей свекровью не получится. Она же еще юная, не опытна и очень застенчива, ей с инопланетными министрами найти общий язык очень тяжело, а понравиться серьезной герцогине вообще для нее нереально.

Даниэлд заметил ее волнение и, поцеловав в губы, произнес:

— Не волнуйся, ты ей понравишься, просто будь с ней очень вежлива и не стесняйся. Я тебе помогу.

— Надеюсь, — слабо прошептала Аня, глядя в угол.

Даниэлд устремил взгляд в окно и заметил, что далекая Военная база опустела.

— Уже улетели на бой? — спросил он, указывая рукою на базу.

Аня кивнула, продолжая мучить себя мыслями, как понравиться свекрови. Сердце у нее сильно колотилось. О чем ей с ней говорить? Как понравиться так, чтобы та полюбила ее, как родную дочь?

Чтобы отвлечься от Элизабет, Аня перешла на другую тему.

— Я сегодня наняла двух официантов, и у нас теперь их ровно триста.

— Кто такие? — поинтересовался Даниэлд.

— Ну они с виду мои где-то ровесники, одного звать Феодосий, а другого Андрей. Я надеюсь, сэр Никлас дал им четырехкомнатную квартиру, а то он какой-то злой был, когда я ему сообщила о пополнении.

— Мне не нравится, что еще по давнему приказу во время правления Андрианы в его обязанность входит самому выбирать квартиру для официантов. Надо будет избавить его от этой лишней работы.

— Твое дело. — пожимала плечами Аня и решила продолжить отвлекаться от ужасов, связанных со свекровью, — Кстати, я видела те новости об объявлении войны, и не очень поняла суть про реинкарнацию Аристарха. Он жив или мертв?

— Предполагают, Анна, что он мертв. Во-первых, солдатам Андрианы не удалось сфотографировать точную надпись той колоны, так как она потихоньку мерцала, и текст заканчивался только на главной сути, что мирный договор — это внушение. Про реинкарнацию речи там не было, и что с ним произошло, до сих пор не известно. Во-вторых, видели на трубах и песочнице кровь. Ученые, изучив ее, выяснили, что там полно ядовитых веществ. Если эта кровь принадлежала Аристарху, то он точно мертв, если его кто-то не спас, но нет таковой вероятности, что его спасли, спасать то некому. Кто его спас? Петер? Некоторые сказали: «Аридверский ненормальный, психически больной, у него только война на уме, ему незачем его спасать, значит он мертв»

— Ого! Ну тогда да, он мертв и слава богу. Я не хотела бы его видеть. — перепугалась слегка Аня.

На часах было уже пол седьмого. Заметив это, Аня издала слабый обиженный стон — через полчаса встреча с ее кошмаром, и ей так хотелось, чтобы этот «кошмар» не наделала потом других кошмаров. Даниэлд убрал одну ее прядь волос за ухо и, поцеловав в губы, сказал:

— Ладно, идем тогда на этот нудный банкет, гости уже прилетают. Вместе со швейцарами их встретим.

Аня, чувствуя сильное волнение, как на свадьбе, кивнула ему и, поправив мантию на плечах, пошла к выходу вместе с мужем. Снаружи их караулили Оля и Пит и, увидев их, начали опять кланяться и улыбаться, и это разозлило Аню, так как они мешали ей сосредоточиться на приятных мыслях о милом общении со свекровью.

А где-то далеко, за несколько световых лет начинается новое сражение на планете Аундерлид из системы Дава, победа которого очень сильно значила для Королевства.

Глава 13

— Капитаны за бортом сообщают, что где-то через пятнадцать минут корабли совершат посадку на Аундерлид, — объявил здоровенный, как танк, мужчина, с серьезным выражением лица, с ужасными шрамами на лице, получил которые почти двести лет назад и с надписью на груди: «Генерал-лейтенант 7-ой армии».

Солдаты, услышав это, побледнели и еще сильней левой рукой вцепились за поручни, а правой прижали к себе щиты. Это их первый и серьезный бой, на который они волнуются и боятся идти. Хотя все они и разные на лицо, практически все от друг друга ничем не отличались своим испуганным взглядом, кроме одного — самодовольного Леши.

Леша стоял, слабо держась рукой за поручень, и улыбался на все лицо. Он был нереально счастлив надеть на себя металлические и блестящие доспехи и держать в руках оружие, которым будет пользоваться на предстоящем сражении. Хоть это его первый бой, он совершенно не волновался и верил в самого себя, только верил по эгоистичному.

В своей голове он представлял, как из огромного черного автомата будет стрелять в войска гигантов-ивенгов, как убьет всю армию неприятеля, как поднимет в руках огромный флаг с гербом Королевства, как огромная толпа солдат будет его поднимать на руки и кричать: «Ты наш герой, Леха!»

«Да, так оно и будет» — думал он, улыбаясь во все лицо. Лицевой щит шлема был открыт, и все видели его самодовольную улыбку и после этого фыркали.

— Ты какой-то радостный, — сказал ему кто-то за спиной из солдат, спрятав свое лицо щитом, — не боишься первого боя?

— С чего бы вдруг! — засмеялся во весь голос Леша, — Я попробую убить пятьдесят ивенгов, а может даже и сто пятьдесят.

— Ты уверен?

— Конечно. В отличие от вас, трусы, я не боюсь и прекрасно знаю, что мой первый бой пройдет отлично. Только, когда вы будете прятаться за тушами ивенгов, будете отдавать свои патроны, ладно, а то у меня в магазине из-за вас, трусов, все патроны кончатся.

— Он думает, что, когда окажется на Аундерлиде, прикончит всю армию Петера, — шепнул какой-то солдат другому напротив Леши вслух и очень громко, специально, чтобы Леша его услышал.

— А на самом деле, когда окажется на Аундерлиде, доспехи свои намочит от страха, — ответил другой, и несколько солдат заржали вслух.

— Очень остроумно! — крикнул им Леша, выпучив свою грудь, — Если ты говоришь про себя, то я с тобой соглашусь.

Солдаты напротив Леши, которые шептались, разозлились.

— Не обращайте внимания, — сказал им кто-то сзади, — дайте парню помечтать. Просто он еще