Когда они наконец подъехали к хижине, Серина еле дождалась момента, когда машина остановится, чтобы пулей выскочить из нее.

Она помчалась к дому, и Алекс, взглянув ей вслед, неспешно последовал за ней. Во время поездки Серина вела себя обычно, но он чувствовал — между ними возникла высокая стена. Словно Серина винила Алекса за такую ситуацию, хотя причиной, конечно, был ее брат. Сущий ребенок, черт возьми! Если бы Дорану не грозила смерть, Алекс просто отругал бы его, указав среди прочего на то, что он очень расстраивает свою сестру.

В некоторой степени Алекс злился и на Серину за то, что она была столь упрямой.

Когда они вошли в дом, он сказал:

— Я приготовлю тебе чай, пока ты будешь работать над статьей.

Серина, сглотнув комок в горле, с вызовом взглянула на него, затем вдруг поникла.

— Спасибо, — тихо сказала она.

Целый день Серина переписывала от руки интервью, которое взяла у владельцев садов. Она выпила чаю, не притронувшись к еде, и затем сказала:

— Мне хотелось бы посмотреть новости по телевизору.

Алекс включил телевизор и уселся рядом с Сериной на диван. Он чувствовал, как она напряжена. Но это не было чувственное напряжение предыдущих дней: в этом напряжении таилась боль.

Постепенно она научилась доверять Алексу. И это робкое, с трудом обретенное доверие теперь разбилось вдребезги.

Почти невидящим, отрешенным взглядом она смотрела на череду лиц, мелькающих на экране: политики, знаменитости, жертвы несчастных случаев — все те, кто каким-то образом явился пищей для ненасытных журналистов.

Но ничего о Монтевеле…

Когда новости закончились, Алекс спросил:

— Хочешь еще что-нибудь посмотреть?

— Нет, спасибо.

— В таком случае предлагаю тебе лечь в постель.

Серина взглянула на свои часы:

— Сейчас всего лишь восемь часов.

— Мы с тобой плохо спали этой ночью.

Серина вздрогнула при воспоминании о страстном сексе, которому они предавались. Вскочив, она сдавленно произнесла:

— Я пойду спать в другую комнату.

Нет!

Вскинув голову, она холодно взглянула на него:

— Я не буду спать с тобой.

Алекс встал:

— Я не могу заставить тебя спать со мной, конечно, но ты проведешь ночь в моей постели. — Тон его был холодным и непреклонным.

— Даю тебе слово, что я не попытаюсь сбежать, — сказала Серина.

— Замечательно, но это ничего не меняет, — сказал Алекс, и она поняла, что у нее нет выбора. — Я не буду заниматься с тобой сексом, если это тебя волнует.

С побелевшими губами она произнесла:

— Ты не сможешь заставить меня спать с тобой.

Глаза его сузились, и он тихо сказал:

— Конечно нет, принцесса.

Нервы ее сдали. Серина воскликнула:

— Не называй меня так! А если я тебя буду звать все время бизнесменом? Как ты отнесешься к этому?

— Вряд ли мне это понравится, — согласился он, и в глазах его блеснули веселые огоньки.

— Тебе может казаться это забавным, но я считаю это унизительным и оскорбительным!

— Хорошо, я больше не буду так тебя называть. А теперь иди готовься ко сну.

Они обменялись взглядами, словно дуэлянты.

Серина, резко повернувшись, бросилась в спальню и, скинув с себя одежду, нырнула в кровать, все еще пылая от негодования.

Несмотря на все свои старания, Серина так и не смогла уснуть до его прихода. Тяжелые мысли крутились в ее голове, заглушая голос разума, который твердил ей о том, что нельзя переносить на Алекса свой гнев, вызванный поведением Дорана.

Глаза ее были закрыты, когда она услышала, как открылась дверь. Ее и так уже напряженное тело еще больше напряглось, когда Алекс лег в постель рядом.

Он не притронулся к ней, и Серина почувствовала себя униженной. Но вскоре ощущение унижения превратилось в горькую печаль. Вчера они доставили друг другу такое удовольствие, и Серина была счастлива, открыв для себя, что чувственные ощущения могут обогатить ее жизнь…

Серина с трудом сдерживала себя, чтобы не повернуться к нему лицом. Услышав его дыхание — спокойное и ровное, — она решила, что ненавидит его. Горячие слезы навернулись ей на глаза, но она не хотела, чтобы Алекс увидел их: и так уже достаточно унижений!

— Спи, Серина, — тихо сказал Алекс.

Она не смогла выговорить ни слова в ответ — голос мог выдать ее. В конце концов она уснула, но лишь для того, чтобы через несколько часов проснуться в страхе в тисках ночного кошмара. Только на этот раз ее крепко прижимал к себе Алекс, который говорил:

— Все в порядке, милая. Спи спокойно.

Утром, проснувшись, Серина обнаружила, что Алекса рядом нет.

Это был сон, в смятении подумала она, обманчивый, предательский сон, особенно в той части, где Алекс крепко прижимает ее к своему сильному теплому телу и зовет ее «милая»…

Может быть, он уже жалеет об их любовной связи? Может быть, решил, что напрасно потратил время на нее, потому что она ничего не знает о той компьютерной игре, которую придумывал Доран со своими друзьями для отвода глаз?

Серина выбралась из кровати, отправилась в душ, затем натянула на себя джинсы и футболку и вышла из спальни. Ей нужно было знать, есть ли какие-то новые известия о Доране.

Алекс стоял на улице, в ярком свете зимнего солнца, и с кем-то разговаривал по мобильному телефону, сосредоточенно сдвинув брови. При появлении Серины он мгновенно повернулся и коротко сказал в трубку:

— Ну хорошо, — а затем, захлопнув крышку телефона, критически оглядел Серину: — Все в порядке?

— Все замечательно, спасибо, — машинально произнесла она.

— Дорану удалось скрыться от моих людей, — хмуро сообщил ей Алекс. — Его не видели с тех пор, как он покинул аэропорт в Риме. Я предполагаю, он уже плывет через Адриатическое море в направлении Каратии. Герд приказал своим пограничным войскам перейти на усиленный режим охраны границ.

Серина отвернулась, чтобы он не смог разглядеть ее лицо.

— Значит, нам осталось лишь ждать, — сказала она и мысленно добавила: «И молиться».

— Боюсь, что так. — В его голосе прозвучало раздражение — Алекс не привык ждать.

— Почему ты не скажешь мне, кто поддерживает их? У Дорана нет денег, чтобы разъезжать по всему миру.

— Мы сами до сих пор не знаем конкретно, кто является продюсером этого шоу. Может быть это не один, а два организатора. — Алекс взглянул на свои часы: — Пора завтракать. А затем мы поедем.