лишь в Хьюстоне, Мидленде и Одессе, но на большей части штата избиратели видели лишь мое имя и мою улыбку на рекламных щитах.

Однако к началу октября я ответил почти всем на вопрос, "кто такой Джордж", ведя избирательную кампанию с засученными рукавами и пригласив музыкальные группы "Блэк маунтин бойз" и "Блюбоннет беллз", чтобы привлечь и подогреть толпы избирателей.

Политическое собрание в старомодном стиле за Джорджа Буша

Бесплатно! Содовая вода! Мороженое!

Бесплатно! Веселая музыка с эстрады!

Воздушные шары для детей!

Не наряжайтесь, а приходите запросто в субботу 17 октября в 7 часов вечера в нашу прекрасную мемориальную аудиторию.

Это была такая кампания, какую вряд ли кто мог отождествить с республиканскими кандидатами; это была некая страничка из старой техасской популистской книжки. А после наездов в Техас Барри Голдуотера, Ричарда Никсона и других известных всей стране лиц ход кампании все более затруднял моему противнику возможность выступать с личными выпадами против меня. Он назвал меня "саквояжником", и это было оскорблением, но вместе с тем это показывало, что Ярборо напуган. Дела шли неплохо…

Если бы только не вмешался Линдон Джонсон.

"Легкая победа благодаря Линдону Джонсону

Ралф начисто побеждает в Техасе

…Сенатор Ярборо объявил о своей победе во вторник пополудни, и Буш признал себя побежденным ell часов 30 минут вечера.

"Цифры показывают, что мы проиграли, — сказал Буш. — Я пытаюсь понять, кого мы могли бы упрекнуть за это, и с сожалением отмечаю, что единственный человек, кого я могу упрекнуть, — это я сам. Я передаю Ралфу Ярборо, который побил меня честно и с явным перевесом, свои наилучшие пожелания"".

("Хьюстон пост", 4 ноября 1964 г.)

В Мидленде меня укусила какая-то муха, и я занялся нефтяным бизнесом. Теперь меня укусила другая муха. В феврале 1966 года, через 15 месяцев после моего поражения на выборах в сенат США, я ушел в отставку с поста председателя правления и директора-распорядителя фирмы "Запата", чтобы посвятить все свое время избирательной кампании за место в конгрессе. Поступить иначе было бы нечестно по отношению к акционерам и служащим "Запата". Кампания по выборам в сенат 1964 года научила меня, что роль кандидата требует полной самоотдачи. "Запата" же, как любое успешное дело, нуждается в твердом руководстве из своей штаб-квартиры.

Всем известно выражение: "Не сжигайте мостов за собой". Но в некоторых обстоятельствах можно сказать кое-что именно в пользу их сожжения. Отказ от должности оперативного руководителя фирмы "Запата" оставлял мне возможность идти лишь в одном направлении. Надо было идти вперед и завоевать место в палате представителей конгресса от вновь сформированного 7-го избирательного округа в Хьюстоне. А затем отправиться в Вашингтон.

Бастер Уиттингтон, один из моих коллег по фирме, не мог понять, какой бес в меня вселился. Позже Бастер сказал журналисту, что, когда он спросил: "Почему, черт побери, ты бросаешь все это ради работы, которая дает какие-то 18 тысяч долларов в год?", мой ответ был: "Я не могу объяснить этого даже своей жене, так как же, черт возьми, я объясню это тебе?"

На самом-то деле Барбаре ничего не пришлось объяснять. Она разделяла мою озабоченность тем, как шли дела в стране, и мое чувство, что мы были обязаны вернуть долг обществу, которое дало нам так много.

Эйлин Смит была из числа первых людей за пределами нашего семейного круга, кто ощутил, что выборы в сенат в 1964 году оказали глубокое воздействие на мое мировоззрение. Эйлин была моей секретаршей и позже присоединилась к нашему вашингтонскому аппарату. Она сказал тому же журналисту, который интервьюировал Бастера, что, когда я вернулся в свое правление после кампании против Ярборо, у меня "просто больше не лежало сердце к деланию денег".

Это было верное наблюдение, хотя с семьей из семи человек действительно нельзя беспечно относиться к зарабатыванию денег. У нас с Барбарой теперь было целое семейство: Джордж, Джеб, Нейл, Марвин и наша младшенькая — Дороти.

Но к тому времени мы отложили достаточно денег для того, чтобы дать детям образование и жить на доход конгрессмена. Мы не были богаты по меркам техасской нефтяной элиты, но деньги для меня уже не были высшим мерилом успеха, как в молодые годы. Отметив свое сорокалетие, я пришел к выводу, что существуют и другие возможности обеспечить будущее наших детей. Переезд в Вашингтон в качестве члена конгресса как раз и был шагом в этом направлении.

Но чтобы попасть туда, я должен был нанести поражение Фрэнку Брискоу, консервативному демократу. Как атторней[38] округа Брискоу выиграл переизбрание за два года до этого с тройным перевесом голосов. В то же время в избирательных участках в новом 7-м округе я победил Ярборо при соотношении голосов 8:5. Гонка обещала быть трудной.

Джим Аллисон, мой близкий друг из Мидленда и один из самых трудолюбивых людей, каких я знал, прибыл, чтобы руководить моей избирательной кампанией. Гарри Трилевен взял отпуск в своем всеамериканском рекламном агентстве, чтобы разработать программу для средств массовой информации. Большими проблемами того времени были вьетнамская война и программы федеральных расходов по джонсоновскому плану создания "Великого общества". Другой проблемой был закон о праве на труд.

Мой соперник и я, мы оба поддерживали вьетнамскую политику правительства, обещали урезать федеральные расходы и одобряли закон о праве на труд.