начал завоевывать репутацию разбирающегося в политике человека, за что позже в Вашингтоне его прозвали "серебристой лисой". Он начал с утверждения, что организация республиканцев в графстве Харрис переживает возрастающие трудности. Хотя интерес людей к республиканской партии возрос, в ней самой возникли фракции. Одна из них, состоявшая из членов "Общества Джона Бэрча", угрожала захватом лидерства.

Бэрчистами владела идефикс, что лишь они одни знают, в чем заключается благо для страны, и они проявляли нетерпимость к любым взглядам, кроме своих собственных. С их точки зрения, все американцы делились на три сорта людей: 1) тех, кто согласен с линией Бэрча; 2) коммунистов; 3) тех, кто не согласен с линией Бэрча и — сознательно или нет — является орудием в руках коммунистов.

Было ясно, что если партийную организацию в графстве Харрис возглавят бэрчисты, то это будет означать, что все достижения республиканцев за последние годы окажутся под угрозой.

Когда мы сели обедать, Гудэрл объяснил, что кандидат бэрчистов на пост председателя отделения республиканской партии в графстве Харрис на последних выборах потерпел поражение лишь с малой разницей в голосах; однако избранный председатель собрался уезжать, и исполнительному комитету надлежит выбрать его преемника. Если в избирательную кампанию не включится другой сильный кандидат, то председателем в графстве станет бэрчист. Кампания будет тяжелой, потому что бэрчисты хорошо организованы и крайне активны. Кто бы ни начал бороться за пост председателя против их кандидата, должен будет работать не считаясь со временем, объезжая графство, посещая каждый избирательный округ, выступая с речами каждый вечер в течение нескольких недель.

Гудэрл и эта группа хотели знать, не пожелаю ли я вступить в предвыборную борьбу. Я не нуждался во времени на обдумывание ответа. Это был тот вызов, которого я ожидал, а именно вступление в политическую деятельность "с нуля", с того уровня, откуда все начинается.

В последующие недели Барбара и я впервые попробовали вкус того, что в дальнейшем стало привычным образом нашей жизни. Мы были в дороге каждый вечер, ведя кампанию то в одном избирательном округе, то в другом. Иногда на моем митинге присутствовало 50 человек, иногда всего лишь двое, но и тогда я не терял оптимизма. Выступление перед малой аудиторией имело одно преимущество: если в своей речи я допускал грубый промах, то весть об этом не распространялась слишком быстро.

Это был период еще одного ученичества, подобный тому, какой я пережил в Одессе. Мы проводили все собрания так, что я находился лицом к лицу со слушателями (это было особенно легко, когда в аудитории было лишь два человека), а тем временем Барбара, сидя за столом сзади меня, держала в руках что-нибудь острое. Это был способ, поясняла она, чтобы удержаться от сна в 10 часов вечера, слушая речь, которую она слышала уже 150 раз.

А в речи говорилось о том, как создать в Техасе двухпартийную систему и что должны предложить жителям Хьюстона республиканцы в качестве политической альтернативы устаревшей линии демократического истэблишмента. Это был такой стиль кампании, который меня полностью устраивал. Точно так же, как люди, слушающие выступающего в своей первой избирательной кампании кандидата, узнают кое-что о нем, так и этот кандидат узнает кое-что о самом себе. Я обнаружил, что стремление перегрызть горло политическому противнику — не мой стиль. Этот урок я вынес из своего делового опыта. Когда каждый стремится погубить конкурента, обычно проигрывают все. Иногда конфронтация становится единственным путем для разрешения проблем, но лишь как самое последнее средство, после того как испробованы все другие возможности.

Таков был подход, который я избрал в своей первой предвыборной кампании и которым я руководствовался, председательствуя в организации республиканской партии в графстве Харрис в течение двух последующих лет. Не было смысла пытаться решить глубокие идеологические разногласия среди местных членов партии, поэтому главные усилия я перенес на элементарные структурные принципы строительства партийной организации. Я говорил, что все мы придерживаемся консервативных принципов, но, чтобы действовать эффективно, нам надо сосредоточить усилия на том, чтобы справиться с демократами, а не друг с другом. К концу 1963 года численность нашей организации возросла и мы собрали достаточно денег, чтобы перенести свою штаб-квартиру в лучшее место.

Бэрчисты еще ворчали, но я вынес из своего опыта в бизнесе один хороший урок: вы не в состоянии угодить всем, каждому.

Ярборо идет не в ногу с изберателями Техаса, заявляет Буш

Джордж Буш, который одержал решительную победу над Джеком Коксом в субботу на выборах за выдвижение кандидата от республиканцев в сенат США, обязался провести успешную кампанию против убежденного демократа Ралфа Ярборо. Данные по 249 графствам, собранные техасским бюро по выборам, указывают, что итоги полностью подведены в 226 графствах: Буш получил 49 548 голосов, Кокс — 30 122.

("Бикон пресс", Корпус-Кристи, 18 июня 1964 года)

Ирония положения заключалась в том, что [в ноябре 1964 г.] Ралф Ярборо будет повторно избран в сенат "на фалдах фрака" Линдона Джонсона, хотя всего лишь за год до этого он назвал Джонсона "обуреваемым жаждой власти политиканом". Неприязнь между этими двумя демократами была столь острой, что, когда президент Кеннеди прибыл в Даллас 22 ноября 1963 года, ему понадобилась вся сила убеждения, чтобы заставить своего вице-президента и сенатора-демократа от Техаса пожать друг другу руки.

Но теперь Джонсон был президентом США, и, как сообщал журнал "Тайм", "было бы ударом по личному тщеславию президента, если бы в его собственном штате был избран Буш, который вместе с республиканцем Джоном Тауэром образовал бы всереспубликанскую группу техасцев в сенате".[37]

"Если Линдон не станет вмешиваться, — писал в заключение "Тайм", — то у республиканца Буша есть шансы. Но Джонсон не намерен держаться в стороне, что обрекает Буша на поражение".

Это была долгая, тяжелая кампания борьбы с фаворитом с того первого дня, когда председатель техасской организации республиканцев Питер О'Доннел убедил меня бросить вызов Ярборо. Мой опыт в графстве Харрис помог, но борьба с Коксом и с Ярборо внушила мне новое уважение к огромной территории Техаса. Опросы общественного мнения показали, что главным недостатком у меня как кандидата от целого штата было то, что меня знали