Джордино вытер рукавом пот со лба.

— Взлом и проникновение внутрь среди бела дня. Неужели мы не можем подождать до темноты, как другие уважающие себя грабители?

— Чем скорее мы поймаем фон Тилля, тем лучше, — резко отозвался Питт. — Если его вывела из равновесия гибель Альбатроса сегодня утром, то самое невероятное, что он может ожидать — появление ясным днем воскресшего Дирка Питта.

Джордино мог легко почувствовать и увидеть жажду мести в глазах Питта. Ему вдруг припомнилось, как Питт медленно, изо всех сил превозмогая боль, двигался по тропинке через руины, не проронив ни стона, ни жалобы. Он также видел огорчение и безнадежность, появившиеся на лице Питта, когда Ганн сказал об исчезновении таинственного самолета. Было что-то зловещее в мрачных чертах Питта и его застывшей сосредоточенности. Джордино пытался определить, что руководило Питтом: чувство долга или нездоровое стремление к возмездию.

— Ты уверен, что это верный путь? Может, было бы проще…

— Это единственный способ, — оборвал его Питт. — Ведь не кит же проглотил Альбатрос. Однако он исчез, не оставив ни обломка болта, ни одного винтика. Если мы установим личность пилота, это поможет нам связать много концов. У нас нет выбора. Только одни путь нам доступен — обследовать виллу.

— Я все же считаю, что нам следует взять взвод охранников с базы и ворваться через парадную дверь, — угрюмо сказал Джордино.

Питт посмотрел на него, затем через его плечо еще раз взглянул на лестницу. Он прекрасно знал, что ощущал Ал Джордино, потому что он чувствовал себя точно так же… неудовлетворенно, неуверенно, хватаясь за каждую ниточку, пусть даже самую маленькую, которая могла бы привести к ответу на странные события нескольких последних дней. Слишком многое зависело от следующего часа; смогут ли они незаметно пробраться на виллу, удастся ли найти данные против фон Тилля, играла ли Тери преднамеренную роль в схеме ее дяди, пока еще непонятной. Питт снова бросил взгляд на Джордино, увидел знакомые карие глаза, упрямый рот, сжатые кулаки, заметил все признаки напряженной умственной сосредоточенности; сосредоточенности на возможных опасностях, ожидавших их впереди. Нельзя было и мечтать о лучшем товарище в трудных обстоятельствах.

— Кажется, я никак не могу пробить твою твердолобость, — спокойно сказал Питт. — Это греческая территория. У нас нет никаких законных прав вторгаться в частную резиденцию. Я не могу не думать о проблемах, с которыми столкнется наше правительство, если мы взломаем дверь фон Тилля. Сейчас, если нас задержат греческие власти, мы можем прикинуться членами экипажа Первой Попытки, которые забрались в подземный тоннель, чтобы спокойно проспаться в тени. Они купятся на это, у них нет причин, чтобы не поверить.

— Вот почему мы не захватили никакого оружия?

— Ты угадал, нас могут застигнуть, и нужно предотвратить возможные осложнения. — Питт остановился возле осыпающейся арки. Металлическая решетка казалась другой при дневном свете, не такой массивной и неприступной, как он запомнил ее. — Вот это место, — сказал он, касаясь пальцами пятен засохшей крови на одном из массивных столбов.

— Ты протиснулся здесь? — недоверчиво спросил Джордино.

— Это ерунда, — ответил Питт, широко улыбаясь. — Всего лишь одно из моих многочисленных достоинств. — Улыбка быстро исчезла. — Поспеши, у нас не так много времени. Следующая экскурсия появится здесь минут через сорок пять.

Джордино подошел к массивным столбам и через несколько секунд превратился в человека, поглощенного трудной и ответственной работой, которую ему предстояло сделать. Он открыл лётную сумку и осторожно вытащил содержимое, разложив его в определенном порядке на старом полотенце. Он быстро приладил два маленьких заряда взрывчатки вокруг одного столба, расположив их в сорока сантиметрах друг от друга, вставил запал и плотно обернул каждый заряд несколькими слоями металлической ленты. Затем он обмотал толстой проволокой каждый из этих двух выпуклых стержней и после всего обернул проволоку несколькими слоями плотной клейкой ленты. Посмотрев на заряды, помещенные в толстую оболочку, как в коконы, он присоединил провода к детонатору. Джордино был явно доволен своей работой, на всю операцию от начала до конца ушло менее шести минут; он махнул Питту, чтобы тот отошел в безопасное место к толстой опорной стене. Джордино начал медленно пятиться назад, разматывая провода, идущие от детонатора к зарядам. Около стены Питт схватил его за руку, чтобы привлечь внимание.

— Взрыв далеко будет слышен?

— Если я все сделал правильно, — ответил Джордино, — он прозвучит не громче, чем хлопушка для того, кто находится метрах в тридцати от нее.

Питт взобрался на нижний выступ стены и внимательно осмотрел все кругом. Не заметив никаких признаков человеческого присутствия, он, улыбаясь, кивнул Джордино.

— Я надеюсь, проникновение без приглашения через служебный вход не унизит твоего достоинства.

— Мы, Джордино, весьма либеральны, — ответил он, улыбнувшись Питту.

— Приступим?

— Если ты настаиваешь.

Они оба растянулись под выступом старой стены, ухватившись руками за нагретые солнцем камни, чтобы их не отбросило взрывной волной. Затем Джордино крутанул маленький пластмассовый выключатель на детонаторе.

Даже на таком маленьком расстоянии в три или четыре метра взрыв показался не более чем глухим звуком. Земля не содрогнулась, не было черных клубов дыма или вырывавшихся языков пламени возле арки, не было оглушающего грохота, от которого заложило бы уши, только тихий неопределенный глухой звук.

Осторожно, в тишине, наполненной ожиданием, они поднялись на ноги и подошли к железным воротам. Два комка проволоки и ленты были разодраны в клочья и продолжали тлеть, распространяя едкий запах, напоминавший подгоревшее печенье. Маленькая струйка дыма извивалась, как змеиный хвост между решеткой, и исчезала в сырой темноте внутреннего тоннеля. Столб продолжал стоять на месте.

Питт вопросительно посмотрел на Джордино:

— Удар был недостаточный?

— Все в порядке, — уверенно сказал Джордино. — Заряды были как раз такого размера, чтобы справиться с этой работой. Смотри. — Он легонько ударил по столбу ногой. Тот не шелохнулся, остался прочно стоять. Он ударил по нему снова, гораздо сильнее, его губы скривились от острой боли, пронзившей пятку. Верхняя часть столба обломилась, его зазубренный неровный конец стал изгибаться внутрь, пока не упал в горизонтальном положении. Довольная улыбка появилась на лице Джордино, обнажив зубы. — А теперь для моего следующего трюка…

— И не думай, — перебил его Питт. — Давай приниматься за дело. Нам нужно добраться до виллы и вернуться назад, чтобы успеть присоединиться к следующей экскурсии.

— Сколько нам понадобится времени, чтобы добраться туда?

Питт уже перебрался через пролом в ограде:

— Прошлой ночью мне потребовалось восемь часов, чтобы выбраться, а мы сможем уложиться в восемь минут.