— Осталась бы, если б не пообещала поехать с ним в этот большой город. Я стараюсь выполнять свои обещания.

Во второй половине дня, трясясь в грузовике, Лина думала о городах, которые умирали и которые только начинали расцветать. Что такое умирающий город, она знала. Теперь ей хотелось пожить в городе, который расцветал. Может, такое случится, когда эмбериты переберутся в большой город. Если нет… Об этом ей пока думать не хотелось.

На вторую ночь они остановились около руин города. От него мало что осталось, но Лина видела, что когда–то там стояли сотни домов. Бетонные фундаменты, заросшие сорняками, выстроились вдоль извилистых улиц. Во многих местах над фундаментами поднимались одна–две стены или печная труба. Каспар остановил грузовик на окраине, Мэдди залезла в кузов, открыла сундук, где они держали еду, которой становилось все меньше. Лина попила из ручейка зеленой воды — другой не было.

Каспар выглядел плохо. Лицо пошло пятнами, глаза покраснели, кончики усов обвисли. Он посмотрел на Мэдди и пробурчал:

— Что это с тобой? В последнее время ты не очень разговорчивая.

— Я всегда мало говорю, — спокойно ответила Мэдди.

— Все равно что путешествовать с пнем, — сказал Каспар. — Я думал, ты как–то поможешь мне скоротать время.

Мэдди, не отвечая, продолжала жевать. Лина поняла, что Мэдди по–своему красива, и удивилась, что не увидела этого раньше. Прямая спина, гордо поднятая голова, волевое лицо, уверенный взгляд. В ней чувствовался характер. Она просто не умела под кого–то подстраиваться. Вот и Каспар начал понимать, что Мэдди совсем не та, за кого он ее принимал. Она не собиралась смотреть ему в рот, выполняя каждое его желание.

На третий день, ближе к вечеру, они увидели вдалеке ехавший навстречу им грузовик. Их путь лежал по прямой как стрела дороге, и обзору не мешали ни деревья, ни развалины домов. Через несколько минут расстояние между грузовиками заметно сократилось.

Они увидели сталкера, который, похоже, был бедняком. Его грузовик тянул один бык, косматый, худой, с завалившимися боками, а в кузове стояли только два ящика, а не четыре, как у Каспара. Сталкер был таким же косматым, как его бык. Длинные волосы падали на плечи, окладистая борода лежала на груди.

— Будьте начеку, — предупредил Каспар. — Возможно, это бандит — выглядит злобным и опасным.

Когда до грузовика оставалось чуть больше метра, сталкер неожиданно направил быка в сторону, и грузовик перегородил им дорогу. Неизвестно, произошло это намеренно или случайно, Лина не могла понять. Движения сталкера были резкими, словно он не отдавал себе отчета в том, что делает. Сталкер спрыгнул на землю и застыл, не говоря ни слова, дожидаясь, когда они подъедут.

Каспар остановил грузовик и крикнул:

— Прочь с дороги, оборванец! Заставь шевелиться свою блохастую клячу!

Сталкер сделал пару шагов, открыл рот, но не произнес ни слова.

Лина увидела, как шея Каспара налилась кровью.

— Я сказал, прочь с дороги!

Каспар взмахнул кнутом в нескольких сантиметрах от лица сталкера. Тот завопил и шагнул к ним.

Все это произошло за считанные секунды. У Лины забилось сердце. Неужели это бандит? Он собирается на них напасть? Она юркнула за ящик и приникла к щели между досками.

Каспар вновь поднял кнут. Но Мэдди схватила его за руку.

— Подожди. Давай выясним, что нужно человеку, зачем сразу нападать на него?

Каспар попытался отделаться от нее, но Мэдди вырвала у него кнут. Она спрыгнула на землю и оказалась лицом к лицу со сталкером, стоявшим перед их грузовиком.

— Чего ты от нас хочешь? — спросила она, уперев руки в широкие бедра. — Почему ты перегородил нам дорогу?

Сталкер отступил на шаг. Какой он грязный, подумала Лина, глядя на его почерневшие руки и босые ноги.

Он что–то пробормотал.

Мэдди наклонилась к нему:

— Что?

Снова бормотание.

Каспар вылез из кабины и направился к ним, сжав кулаки.

— Он говорит, что у него закончилась еда, — сказала Мэдди. — Ты давно не ел?

Сталкер уставился на свои грязные руки.

— Три дня, — прохрипел он. — Только крошки… Три дня.

— Уж не думаешь ли ты, что мы снабдим тебя едой? — фыркнул Каспар.

— Мы можем дать ему пару пирожков, — возразила Мэдди.

Каспар побагровел.

— Нет, не можем, — отрезал он. — У нас важная миссия. Нам самим нужна еда!

Лина сочла его слова неразумными.

— Он может взять один из моих пирожков, — сказала она.

Каспар повернулся к ней:

— Нет. Тебе понадобятся силы.

— Ты ведешь себя нелепо, — в отчаянии произнесла Мэдди.

Каспар толкнул ее.

— Быстро в грузовик! А ты, — он повернулся к сталкеру, — убери свою колымагу с дороги, если хочешь остаться в живых.

Сталкер издал звук, какого Лина никогда не слышала, — он захрипел, словно выпустил в лицо Каспара струю огня. Потом развернулся, поплелся к своему грузовику, дернул за поводья, и бык оттащил грузовик в сторону, чтобы Каспар мог проехать.

— Нечего тебе ходить в сталкерах, если не можешь прокормить себя! — крикнул Каспар, проезжая мимо, и щелкнул кнутом.

Лина забралась в ящик и сидела уткнув лицо в колени. Голодный грязный сталкер ужаснул ее. Как он мог дойти до такого состояния? Или он сошел с ума? Но Каспар мог дать ему что–нибудь из еды, ведь мог? Или у них у самих осталось очень мало еды? Желудок сводило судорогой, ее мутило. Но Лина не могла понять отчего — от голода или от пережитого ужаса?

В ту ночь Лина проснулась и услышала, как нервно всхрапывают быки и что–то скрипит. Но потом все стихло, и она вновь заснула. А утром Мэдди обнаружила, что их ограбили.

— Ну и ну! — вырвалось у нее, когда она открыла сундук с едой. — Вы только посмотрите!

— Что такое? — спросил Каспар.

— Кто–то залезал в наш сундук с едой. Хотелось бы знать, кто?

Каспар вскочил:

— В наш сундук с едой?

— Взяли немного — три или четыре пирожка. И кое–что оставили.

Каспар залез в кузов. Заглянув в сундук, он в ярости разразился бранью. Лина вылезла из–под одеяла:

— Что случилось?

— Наш вчерашний незнакомец нанес нам визит, — ответила Мэдди. — Мы не дали ему то, что он хотел, так он взял сам. И нам оставил небольшой подарок.

— Что оставил?

— Похоже на грязь, — ответила Мэдди, поморщившись. — Думаю, он вывалил мешок грязи. Возможно, с бычьим навозом.

— Этот скунс! — бушевал Каспар. — Эта мерзкая крыса!