– Тогда вы, должно быть, здорово возбудились.

– Ода!

Без всякого предупреждения она нагнулась и взяла его в рот, скользя языком по верхушке, словно проделывала это тысячу раз. Она была такой влажной, так плотно обхватывала его, и это действие было столь неожиданным, что он готов был пролиться. Он отодвинулся, потом крепко сжал ее и лег на нее.

– Что случилось? – Она была, как безумная.

– Я должен кончить. – Он прижал ее к груди. – Немедленно.

– Что мне делать?

– Просто обнимите меня покрепче.

Эмили сжала его в объятиях, его фаллос уткнулся ей в живот. Он толкнулся пару раз и взорвался. Обычно граф мог продолжать акт бесконечно долго, но она привела его к яркому концу. Он не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь его так провоцировали.

Как ей это удалось? Как она сумела так его зажечь? Он взмыл к небесам, его оргазм продолжался и продолжался. Казалось, его бедное сердце не выдержит этого. Наконец он достиг вершины и обрушился, падая и падая вниз, пока не приземлился в ее объятия. Он зарылся лицом в подушку, придавив Эмили своим весом, боясь заглянуть в ее глаза и страшась узнать ее мнение о только что свершившемся.

Он должен быть отвратителен ей. Разве она могла получить удовольствие от того, что он сделал?

Скользнув к умывальнику, он намочил кусочек ткани, взял полотенце и вернулся к Эмили. Он стер свидетельство своего греха, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Но когда Майкл кончил, он должен был поднять глаза, и его изумило, что она улыбается. Эмили потянулась и изогнулась, что вызвало в нем горячее желание прыгнуть на нее, словно жадный, ненасытный зверь, каковым он и слыл.

– Я люблю твое тело, – заявила она. – Я и не предполагала, что мужское тело может быть… таким… таким… вдохновляющим.

– Так ты называешь это вдохновением?

– Я правда была тронута. – Она поглядела на его вялый член, самодовольно заметив: – Он больше не твердый.

– Эрекция проходит после того, как получил наслаждение.

Она продолжала ласкать его.

– Это свидетельство того, что ты наслаждался?

– Да, моя разбойница.

– Так я все делала правильно?

– Больше чем правильно. Я чуть было не расстался с жизнью.

– Когда мы можем попробовать снова?

Эмили ласкала графа медленными, возбуждающими движениями, которым он научил ее, и его непослушный орган вернулся к жизни, пульсируя с вновь разгоревшейся энергией.

Как он мог так быстро возбудиться? Что с ним происходит? Ему ведь тридцать лет. Он собирается погубить себя неуемной страстью? Что за путь покинуть эту грешную землю!

Она была словно инфекционная болезнь, от которой не было никаких лекарств. Он сходил с ума по Эмили, ему не терпелось начать все сначала, и он не мог отказать себе и ей в этом.

– А что, если прямо сейчас?

– Я боялась, ты никогда не предложишь этого. – Она открыла объятия, и он нырнул в них, горя желанием продолжить их увлекательное путешествие.

Памела оглядела людную аллею парка и могла с уверенностью сказать, что увидела Аманду Ламберт. Мисс Барнетт вместе с Маргарет и Роуз стояли возле озера и кормили уток хлебом, поэтому легко можно было ускользнуть. Она сделала торопливый шаг, затем второй, и толпа поглотила ее.

С того самого дня, как девушка обнаружила отвратительные, на ее взгляд, отношения между мисс Барнетт и Майклом, Памела умирала от желания рассказать все Аманде, попросить у нее совета, что делать с этой ценной информацией.

Аманда была фавориткой отца Памелы, и ее часто приглашали на нескончаемые вечеринки. Молодая женщина была независимой и искушенной, какой со временем надеялась стать и сама Памела. Хотя другие шептали о том, что Аманда – падшая женщина и поэтому задирали перед ней нос, Памела никогда не наблюдала сомнительного поведения с ее стороны.

Она ускорила шаги и вскоре увидела Аманду, садившуюся в разукрашенный экипаж. На двери его располагался семейный герб Майкла. Если Аманда разъезжала в его экипаже, они, должно быть, по-прежнему состояли в близких отношениях, так что тем более необходимо поделиться с ней секретом, касающимся мисс Барнетт.

– Аманда! Привет! – закричала девушка, махая рукой. – Это я, Памела.

Аманда помедлила, потом усмехнулась:

– Памела Мартин, провались я на этом месте.

– Я всюду искала тебя! – воскликнула Памела.

– Искала? – Аманда оглянулась. – А где же твоя дуэнья?

– Возле озера. С Маргарет. – Памела наклонилась и прошептала: – Мне необходимо было поговорить с тобой, так что я улизнула.

– Чудесно. Садись в мою карету. – Аманда взобралась в экипаж.

Не раздумывая ни минуты, Памела последовала за ней. Если кто-нибудь видел все это и был огорчен или шокирован ее поступком, Памеле не было никакого дела. Она вовсе не нуждалась в том, чтобы скучные снобы выбирали для нее друзей.

Памела поудобнее устроилась на сиденье, а Аманда опустила занавеску, спрятав их от любопытствующих глаз. Куртизанка дала команду кучеру, и они медленно поехали по окаймленной деревьями аллее.

– Как ты живешь? – начала разговор Аманда. – Я так беспокоилась о тебе. Я написала тебе десяток писем, но они все вернулись, не могу представить, почему.

Памела закипела от злости. Кто задерживал ее корреспонденцию? Должно быть, старая ведьма Барнетт.

– Моя жизнь ужасна, – призналась девушка.

– Бедняжка. – Аманда потрепала ее по руке.

– Со мной обращаются как с ребенком. Я не могу никуда пойти или сделать что-то без разрешения. Я чувствую себя так, словно сижу в тюрьме.

– Да, понимаю твое состояние, – посочувствовала Аманда. – Если бы я знала, что ты в таком отчаянном положении, я бы непременно навестила тебя. – Она достала из-под сиденья кареты сундучок, открыла его и извлекла стакан и графинчик с бренди. Налив внушительную порцию, она протянула стакан Памеле. – Выпей, дорогая. Это успокоит твои нервы.

Памела с жадностью проглотила напиток, который ей так легко достался. Не дожидаясь просьбы с ее стороны, Аманда вновь наполнила стакан. Памела проглотила содержимое так быстро, что на глазах выступили слезы, а горло обожгло, словно огнем.

Бренди мгновенно успокоило ее.

– Аманда, – начала девушка, – Майкл так любит тебя. Не могла бы ты поговорить с ним обо мне? Надеюсь, он прислушается к тебе.

– Конечно, моя прелесть. Что мне сказать ему?

– Я должна знать все о моем финансовом положении, но он ничего не сообщает мне.