Ювелир, которому показали их впоследствии, сказал: "Вот это красивые камни, совсем не то, что Вы мне показывали тогда. И дал за них вдвое больше"546.

Князь Гессенский поблагодарил полковника Франкенберга за рассказ, но все же в глубине души надеялся, что граф не приедет в Шлезвиг.

Князь Гессенский жил в старом феодальном замке, называвшемся Голторп, недалеко от города Шлезвига, у западного окончания бухты Шлея, на восточном побережье реки Шлезвиг.

Граф Сен-Жермен приехал в замок в августе 1779 г. С первых же своих встреч с князем Гессенским граф сообщил ему о планах, которые он намеревался осуществить на благо человечества. Князь напишет об этом: "Мне этого совсем не хотелось, но стало совестно отклонить такие знания, значительные во всех отношениях, из-за ложного представления о мудрости, или из-за скупости, и я сделался его учеником"547.

Спустя некоторое время к князю Гессенскому приехал знатный гость — герцог Фердинанд Брауншвейгский548. Позже он напишет князю Фридриху-Августу Брауншвейгскому: "Я очень рад, что познакомился с графом Сен-Жерменом. Был у него три раза. У него огромные познания в изучении природы… Они очень обширны, и общение с ним конечно же поучительно"549.

Так же, как и герцог Брауншвейгский, князь Гессенский "уважал графа и ценил его от всего сердца, каждый день занимался с ним по три часа"550. "Граф много говорил об улучшении красок, очень дешевых, об облагораживании металлов и при этом добавлял, что совершенно не нужно "изготовлять золото, даже если вы умеете", и оставался верным этому принципу551. Драгоценные камни стоят дорого при покупке, но если вы разбираетесь в деле их облагораживания, их ценность растет во много раз. Почти ничего не было в природе такого, чего он не умел бы использовать. Он доверил мне почти все свои знания о природе552, но только начальные знания: он добивался того, чтобы я сам находил на опыте успешные способы экспериментирования над металлами и камнями и радовался моим успехам. Что касается красителей, он действительно мне их дал, вместе с другими, более важными знаниями"553.

Он утверждал, что эти знания получил собственным трудом и исследованиями. Травы он знал в совершенстве и изобрел лекарства, которыми пользовался постоянно, они продлевали ему жизнь, укрепляя его здоровье554.

В самом деле граф открыл князю Гессенскому, что ему уже 88 лет, хотя он выглядел моложе.

Князь Гессенский предоставил графу Сен-Жермену врача, бывшего аптекаря по фамилии Лоссау. Он готовил лекарства по рецептам, которые граф ему диктовал. Одно из них — состав на основе чайного листа, который доставался богатым людям города Шлезвига за деньги, а бедным бесплатно555, так же, как и лечение самого врача Лоссау. Согласно князю Гессенскому, "большое число людей были излечены, и — насколько он знает — никто не умер"556. В его глазах граф был одним из самых великих философов, когда-либо существовавших: "Он был другом человечества, принимал деньги лишь для того, чтобы передать их бедным, был также другом животных, сердце его было занято лишь одной мыслью о счастье других. Он верил, что можно сделать людей счастливее, давая им более красивые ткани, более яркие краски, и все это за меньшую плату. Никогда я не видел человека с более ясным умом"557. Согласно князю, философские воззрения графа в отношении религии сводились к чистому материализму. "Но он умел так тонко его представить, что было чрезвычайно трудно возразить ему. Он был кто угодно, но не поклонник Иисуса Христа и позволял себе в его отношении слова, которые не могли быть мне приятными:

— Милый граф, говорил я ему, думайте об Иисусе Христе, что хотите, но уверяю Вас, те слова, какие Вы говорите о нем. которому я так предан, меня очень печалят.

Он ненадолго задумался и ответил:

— Иисус Христос — ничто, но печалить Вас — это уже что-то, и поэтому я обещаю Вам больше никогда с Вами о нем не говорить"558.

После того как граф выразил желание устроить в Шлезвиге мануфактуру по изготовлению красителей, князь Гессенский приобрел для него здание бывшей красильной мастерской покойного Отте559 в Эккернфёрде560 и устроил графа там. Было начало 1781 г.

"Я купил шелка, шерсть и т. п. Понадобились и необходимые инструменты для подобного рода фабрики. Там я увидел, как окрашивались, тем же способом, что я практиковал в чашечке, пятнадцать фунтов шелка в большом котле. Все получалось отлично. Нельзя говорить, что крупномасштабные опыты не удавались"561. Каждый раз, когда князь приезжал к графу в красильную мастерскую, он задавал ему много вопросов и никогда не возвращался в замок Готторп без новых интересных знаний.

Князь Гессенский проявлял ко всем одинаковое благодушие. Он познакомился письменно с торговцем шелками из Лиона, Жаном-Батистом Виллермозом562, с которым почувствовал родство религиозных убеждений. Когда он узнал, что финансовые дела лионского торговца далеко не блестящи, то написал ему, предложив уехать из Франции и приехать в Эккернфёрде, — основать фабрику шелковых, хлопковых и льняных тканей при фабрике красителей графа Сен-Жермена, отличное качество изделий которого он хвалил: "Красивые, изящные, вечные цвета. которые ничто не портит из тех вещей, что обычно вредят цвету, как-то: кислота, солнце, воздух, дождливая погода"563.

Князь Гессенский не сомневался, что сотрудничество этих двух людей в области ткацкого и красильного дела окажется плодотворным. Однако Виллермоз отказался эмигрировать, даже для того, чтобы поправить свое материальное положение. Зато он принял предложение эксклюзивного права на красители графа Сен-Жермена, и запросил образцы…564 И, несмотря на повторные усилия князя Гессенского, дело на том застопорилось565.

В течение этого времени граф Сен-Жермен не жалел ни времени, ни здоровья, так что в августе 1782 г. он заболел острым ревматизмом вследствие длительного пребывания во влажном помещении на первом этаже красильной мастерской, и, несмотря на все свои снадобья, окончательно не поправился. Князь рассказывает: "Однажды, в начале 1783 г., я нашел его совсем больного, он думал, что умирает. Он гас на глазах. Поужинав в спальной, он усадил меня одного у своей кровати, говорил о многих вещах, предсказал многое и попросил меня приехать снова как можно раньше. Я так и сделал — и нашел его в лучшем состоянии, однако очень молчаливым"566.

В одном из разговоров между князем и графом последний признал, что он старейший из масонов, что сильно удивило князя, поскольку граф всегда делал вид, что ничего в масонстве не смыслит. Когда князь стал расспрашивать его более детально, граф отвечал на удивление точно и быстро.

— Знали ли Вы Маршалла де Биберштейна?567

— Да, очень хорошо.

— Где познакомились с ним?