Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я читала об этом, — призналась Джанна. — Риган не верила, что Гейдж попадется на удочку книжного червя. — Она закрыла глаза, чувствуя себя униженной.
— Это доказывает, что Гейдж виноват не во всем, — тихо сказала Лили.
— Я знаю. Я обещала ему помочь и оплошала.
Брук произнесла:
— Джанна, он спасал тебя на пожаре. Он понятия не имел, до чего сильно пламя, когда бежал за тобой за кулисы.
— Я знаю и никогда этого не забуду. — Джанна любила его за попытку спасти ее. Она сделала бы ради него то же самое. Но между ними все кончено.
К счастью, на пожаре никто не пострадал. К тому времени, когда Гейдж нашел Джанну, она уже вернулась к Роуз и его семье.
Ей не забыть выражение облегчения на его закопченном лице. Он схватил ее и крепко обнял, покрывая поцелуями ее лицо.
Гейдж отхлебнул вторую порцию виски и прошелся по гостиной. Всю последнюю неделю у него было отвратительное настроение. Джанна не отвечала на его звонки. За неделю она прислала ему только сообщение с очередной благодарностью за то, что он бросился в огонь, чтобы спасти ее. По ее словам, это был благородный и героический поступок.
Он не чувствовал себя героем. Он чувствовал себя идиотом.
Она уехала из поместья.
И она бросила его.
— Сядь, сынок. От твоего хождения у меня кружится голова.
— Прости, мама. Я плохой собеседник. Мне пора.
— Куда ты собрался? Нерешенные проблемы будут преследовать тебя повсюду.
Он кивнул, сел в кресло с подлокотниками и повернулся к матери:
— Дела идут чертовски плохо.
— Но их можно наладить.
Он покачал головой:
— Не в этот раз. Лили говорит, что Джанна увольняется из университета. Ты же знаешь, как сильно она любит эту работу. — Он уставился на пустой бокал. — Ты общаешься с ней?
— Ежедневно. Ей тяжело, Гейдж.
— Это моя вина. Неудивительно, что она не отвечает на мои звонки.
— Это не безнадежно, сынок.
— Я не знаю, мама. Я вел себя как эгоист и придурок. Когда я решил, что Джанна в опасности, меня ничто не могло остановить. Я даже не раздумывал. Но сейчас, наверное, уже слишком поздно.
— Значит, ты бросился в огонь ради нее, а теперь сдаешься? Я этого не понимаю. Она вдруг стала так мало значить для тебя?
— Мало? Как ты можешь говорить такое? Я рисковал жизнью, чтобы спасти ее.
— Точно. Так сделай это снова, сынок.
Гейдж моргнул и обдумал слова матери. Конечно, она права. У него куча возможностей.
— Надень вот это, Джанна, — сказала Лили, протягивая ей красную бейсболку. — Но сначала уложи волосы.
— И хоть раз сними очки, — произнесла Харпер. — Надень контактные линзы.
— А я и не знала, что вы обе любите командовать.
— Просто делай то, что тебе говорят, — велела Лили. — Ты не можешь вечно торчать в своей квартире.
— Прошло всего десять дней.
— Ты считала? — спросила Харпер. — Тебе нужен девичник. И сегодня мы будем веселиться до упаду.
Джанна закатила глаза:
— Да со мной со скуки умрешь. — Она посмотрелась в зеркало своей спальни и осторожно надела контактные линзы. Потом моргнула несколько десятков раз.
— Дорогая, ты совсем не скучная.
Ага. Ее авантюры с Гейджем в последнее время стали источником развлечения для сплетников, поливающих их грязью.
У подруг Джанны были добрые намерения, но они быстро узнают, что она не в настроении для вечеринок. Она не хотела вообще ничего. Впервые в жизни у нее не было ни плана, ни цели, и никакое количество алкоголя не могло это изменить.
— Ладно, я побуду с вами час. Но это все.
Лили и Харпер обменялись взглядами:
— Час? Ты слишком великодушна, подруга.
— После первых тридцати минут тебе не захочется уходить. Поверь мне, Эдди делает такой классный коктейль, который заставит тебя забыть о всех неприятностях.
— Хорошо, но только одну порцию. Гейдж говорит, что я быстро пьянею.
— Одной порции хватит, — сказала Харпер. — Ты готова?
— Ты хорошо меня замаскировала? А вдруг меня опознают?
— Эй, — произнесла Лили. — Мы собираемся веселиться, а не страдать, так что завязывай с сомнениями.
Джанна усмехнулась:
— Я готова.
Все трое запрыгнули в машину Лили и поехали в центр города к гриль-бару Эдди. Клиентов было пока мало. Они уселись у барной стойки, и Лили заказала три техасских коктейля.
Джанна отпила коктейля.
— Вкусно. А что в нем?
— Лучше спроси, чего в нем нет, — усмехнулась Харпер.
Внезапно на телевизионном экране появилось лицо Гейджа. У него брала интервью ведущая Люсинда Дэй.
— Я ухожу. — Джанна повернулась на барном стуле, желая слезть с него. Харпер и Лили схватили ее за руки. — Это вы устроили?
— Клянусь, я ничего об этом не знала, — серьезно сказала Лили.
— Я тоже, — подтвердила Харпер. — Но мы не собираемся убегать только потому, что Гейджа снова показывают по телевизору.
— Снова?
— Да, на этой неделе он участвовал во многих ток-шоу.
Джанна оказалась в ловушке из-за своих подруг и собственного любопытства. Лили попросила бармена прибавить звук телевизора.
Голос Гейджа звучал громко и ясно:
— …Да, моя помолвка началась как рекламный ход. Но в остальном все верно. Мы дружим много лет. Наши семьи были близки. И у нас с Джанной всегда были особенные отношения.
— Ходят слухи, что она дала вам прозвище, — заметила Люсинда.
Он улыбнулся, его глаза сверкнули.
— Да, она зовет меня Обормотом. — Он откинулся на спинку стула. — Она такая умная, что иногда сводит меня с ума.
— А как вы ее называете?
— «Профессорша».
Джанна плюхнулась на стул.
— По правде говоря, — продолжал Гейдж, — я никогда не думал, что влюблюсь в нее. Мы были друзьями, но не любили друг друга.
— Что изменилось? — спросила Люсинда.
— Я узнал ее лучше. Она потрясающая. Умная, красивая, дерзкая. Она никогда не боялась мне противостоять.
— И вам это понравилось?
— Мне это понравилось».
Лили сжала руку Джанны. Джанна закрыла глаза.
— Некоторые говорят, что вы даете это интервью только для того, чтобы восстановить свою репутацию.
— Моя репутация в порядке. Меня беспокоит репутация Джанны. Она очень много работала, чтобы достичь того, что имеет сегодня. Она увлеченный преподаватель. В том, что произошло, виноват только я.
— Почему вы признаетесь в этом сейчас?
Гейдж одарил ее белозубой улыбкой:
— Почему? Потому что у меня новые отношения с правдой. И этому меня научила Джанна». Джанна допила коктейль.
— Ого, — прошептала Харпер.
— А в чем ваша правда, Гейдж Тремейн? — спросила
