Мне, признаться, это тоже было непонятно.

— Я пользуюсь, — сказал Тихий Псих. — На работе. На работе у нас есть Интернет и компьютеры. А дома они мне не нужны. Если надо, как я вам уже говорил, я статью на машинке напечатаю. И мне приятно слушать, как шуршит бумага! Мне приятно вставлять бумагу в машинку! Стучать по клавишам! Видеть, как на бумаге появляется текст… Мне сам процесс печатания на машинке доставляет удовольствие! Это двойное удовольствие — и написание статьи, и процесс, так сказать, переложения моих мыслей на бумагу. Поэтому я все свои статьи печатаю на машинке. А некоторые мои коллеги до сих пор рукой пишут. Им такое написание доставляет удовольствие. Мы же это делаем не из-за денег!

— А как вы узнали новость?

— Бомжи знакомые обсуждали. Я позвонил на работу и уточнил. Там все знают про наши особые отношения с Аглаюшкой. Я вначале не мог поверить. Сразу же побежал к ней…

Тимофей Аристархович зарыдал. Пожалуй, прозвище Тихий Псих этому человеку не очень подходит… То такое эмоциональное выступление, то рыдания. Не такой уж он и тихий. С другой стороны, чрезвычайная ситуация…

— Я хотел увидеть Аглаюшку, чтобы убедиться своими глазами…

Вообще-то Аглаюшка уже давно находилась в морге, а не в квартире, но никто не стал об этом напоминать несчастному. После личной встречи я однозначно убедилась, что этому человеку требуется помощь профессионального психолога, а скорее, и психолога, и психиатра. Ему нужно дать возможность выговориться, нужно, чтобы его выслушали, необходима жилетка, в которую поплакаться, рассказать о своей жизни, помочь разобраться с целями, вдохнуть в него жизнь и заставить по-другому взглянуть на некоторые вещи. Я, как психолог, считаю, что не имею права давать советы, но я должна помочь правильно (для данного человека) выстроить мысли, привести их в порядок, чтобы человек понял, как жить дальше, как относиться к волнующей его проблеме, как разобраться, что важно, а что не имеет значения. Но могу ли я навязывать Тимофею Аристарховичу свою помощь? Человек к психологу или психотерапевту должен приходить сам. И вообще-то, у меня несколько другая специализация… Я всегда хотела помогать детям. Конечно, обычно помощь требуется всем членам семьи, но я всегда исхожу из интересов ребенка. Я именно поэтому пошла в эту профессию.

— А мы как раз от вас возвращались, — вставила Пелагея Васильевна.

— Это я уже понял, — вздохнул следователь. — Тимофей Аристархович, скажите, пожалуйста, когда вы в воскресенье приехали к Аглае Станиславовне?

— Я не помню, — удивленно посмотрел на следователя Тихий Псих. — Я был в лесу, искал красивую ветку, на часы не смотрел…

Вместо него ответила Пелагея Васильевна. Пожалуй, никто из присутствующих не сомневался в том, что в этом вопросе на нее можно положиться. Да и на записи стояло время.

Но следователь попросил Пелагею Васильевну и ее подругу подождать в коридоре. Начался скандал. Бергман сжал мою руку. Мы сидели тихо, ни в каких спорах не участвовали, то есть не хотели участвовать. Нас втянула Пелагея Васильевна, которая возмутилась тем, что их с подругой выгоняют, а нас оставляют.

— Наталья Валерьевна — профессиональный психолог, — сказал следователь. — А Тимофею Аристарховичу явно требуется помощь психолога. Я в любом случае хотел попросить Наталью Валерьевну поговорить со всеми, кто вчера посещал Аглаю Дубову, и составить психологические портреты.

— Психолог — ладно, я, может, сама потом к ней обращусь, и Тимоше на самом деле нужно успокоиться. А этот что тут делает? — Пелагея Васильевна тут же ткнула пальцем в Бергмана.

Следователь встретился взглядом с одним из мужчин в форме. Тот сразу же понял, что требуется от них с напарником. Но задача была не из легких… Я уже думала, что придется вызывать подкрепление. Но сработала угроза: следователь процитировал какие-то статьи, по которым бабок можно было привлечь за административные правонарушения и заставить заплатить штрафы. Штрафы явно платить не хотелось, бабки дали себя увести, а на прощание сказали Тимоше, что будут ждать его в скверике напротив управления, а если он не выйдет через два часа, то позовут сюда журналистов от дома Пелагеи и Аглаи вызволять несправедливо задержанного из застенков.

Следователь с Николаем выдохнули, встретились взглядами с нами с Петром Аркадьевичем.

— Тяжелая у вас работа, — заметил последний.

Следователь показательно вздохнул и повернулся к Тимофею Аристарховичу, который опять сжимал голову руками и раскачивался из стороны в сторону.

— Тимофей Аристархович, что вы увидели, когда приехали к Аглае Дубовой?

— Как что? — не понял вопроса мужчина.

— Вы позвонили в домофон? То есть в видеофон?

— Ну конечно. У меня же нет ключа.

— Вам сразу же открыли дверь?

— Да, Аглаюшка мне всегда открывает сразу же. И Нина Степановна тоже. Они же меня знают.

— Так, что было, когда вы поднялись на этаж?

— Аглаюшка стояла в дверях. Ждала меня.

— Одна?

— Да, тогда одна.

— А когда стала не одна?

— Потом много народу приехало, а Саркис у нее уже был.

— Вы знакомы с Саркисом Амбардамяном?

— Да, конечно.

— Как вы с ним познакомились?

— У Аглаюшки встретились. Где же еще? Он хотел спустить меня с лестницы, а Аглаюшка встала на мою защиту.

— Давно?

— Что давно?

— Давно вы таким образом познакомились?

— Ну да… Саркис только-только стал к Аглаюшке захаживать, а я-то уже больше года. Я объяснил Саркису, как люблю Аглаюшку и что готов ее ждать, сколько потребуется. Я понимаю, что нужно время, чтобы она меня оценила. Я не буду мешать счастью Аглаюшки. Если Аглаюшке для счастья нужен Саркис, то пусть будет Саркис. Я хочу, чтобы ей было хорошо.

— Что сама Аглая Станиславовна говорила Амбардамяну?

— Что я буду ее ждать. Я сам тогда сказал Саркису: он должен сделать Аглаюшку счастливой. Иначе я найду способ с ним справиться! А если он сделает ее счастливой, то будет моим другом. Но я ее все равно буду ждать! До старости! О господи! Она же больше никогда не сможет меня оценить! Она не доживет до старости! Не дожила…

Рыдания возобновились. Мы все ждали, когда Тимофей Аристархович немного успокоится. Он успокоился и стал вспоминать, как Аглаюшка объяснила Амбардамяну, что Тимофей Аристархович — ее давний поклонник, а у звезды не может не быть поклонников. Вероятно, немного пообщавшись с Тимофеем Аристарховичем лично, Амбардамян решил, что к Тихому Психу ревновать не стоит и лучше такой поклонник в свите звезды, чем кто-то другой. Да и подарки Тимофея Аристарховича явно впечатлили Амбардамяна.

В злополучный день Саркис Амбардамян принимал душ, когда приехал Тимофей Аристархович с еловой веткой, собственноручно отломанной от дерева в лесу, Бардик вышел поздороваться в халате, Аглаюшка любезно приняла еловую ветку в подарок, понюхала, все трое немного пообщались в дверях, Амбардамян сказал Аглае, чтобы вынесла Тихому Психу пирога, который испекла домработница, он заберет его с собой, Аглая кивнула, ушла на кухню, вернулась с пирогом в пакете, который Тимофей Аристархович положил в большой внутренний карман куртки. Он нам его продемонстрировал (в смысле, карман) и пояснил, что он туда кладет «всякие интересные вещи», которые находит во время прогулок.