— Если бы вы поручили это мне, то я…

— Поведи себя эта ведьма как-то не так, ты бы сделал то же самое, что и девчонка, — перебил князь. — Подумай сам: увидев вооруженных мужчин, она наверняка бы завопила сразу. Быть может, у нашей девочки была возможность поговорить с ней, прежде чем она убила ее.

— Я не знаю, мой князь.

— Как не знаешь?!

— Я не спросил, — ответил Милован, выдерживая гневный взгляд Твердолика. — Она вышла из хаты ведьмы весьма довольной.

— И по этой причине ты у нее ничего не спросил?

— Мы гнались за ней через весь полуостров. Через все злачные места, которые только можно было найти. Через, мать их, вонючие болота…

— Придержи язык, Милован.

— Простите. Я хотел сказать, что мне не терпелось поскорее закончить со всем этим и вернуться в Велиград. Она отдала это, — Милован вынул из сумки, висевшей у него на боку, маленькую книжку и подал ее князю.

Мив встала на цыпочки и вытянула шею, чтобы разглядеть книжку.

— Что это? — спросил князь.

— Дневник ведьмы. Она владела всеобщим.

— Неужто?

— Да. Мне удалось прочесть некоторые моменты. Вы можете найти их сами, но я могу кратко все объяснить.

— Объясни.

— Ведьма мертва, это факт, — бросил командующий. — Но она бы ничем не смогла помочь нам, судя по тому, что она писала… Она была безумна. И состояла в отношениях с Катэлем.

— Интересно…

— Чародей много лет морочил ей голову, — сказал Милован. — Она написала, что действительно наложила заклинание, которое подарило Катэлю бессмертие и неуязвимость. Оно сделало и саму ведьму бессмертной, но, видимо, неуязвимость обошла ее стороной. И самое важное, что я узнал в дневнике, — заклинание можно снять, прочитав его в обратном порядке.

Твердолик слушал Милована и листал книгу, аккуратно переворачивая тонкие страницы.

— Ты знаешь формулу заклинания?

— Нет. Об этом ничего не сказано в дневнике.

Князь закрыл книжку и положил ее на колени, задумчиво покусывая край губы.

— Конечно, было бы проще, если бы ведьма была жива и смогла бы снять свои чары сама, — проговорил он. — Тут говорилось о том, чье это заклинание? Ее собственное?

— Нет, Ваша Светлость. Она писала, что просто знает это заклинание, и оно очень древнее.

— Значит, есть кто-то еще, кто знает это заклинание. Благодарю тебя, Милован. Ты справился с этой задачей, хоть и с несколькими огрехами.

Командир поклонился.

— И я не могу не спросить о том, что ты решил с девчонкой. Она мертва?

— Да, мертва.

— Прекрасно, — Твердолик вздохнул. — С ней было бы много проблем. Сведения, что она получила от меня, Радигоста и из дневника ведьмы… Нельзя было допустить, чтобы она кому-нибудь разболтала. Мы должны избегать любых возможных утечек информации.

— Абсолютно верно, Ваша Светлость.

— Парня нужно тоже найти.

— Мои люди уже занимаются этим.

— Хорошо… Итак. От мертвой ведьмы нам проку нет, а вот ее дневники… Мив, ты зашла очень кстати. Свой следующий шаг я доверяю тебе.

Милован обернулся и отступил, чтобы князь увидел советницу. Эльфийка подняла брови.

— Мне?

— Да. Настала пора доверить тебе серьезное дело.

Мив улыбнулась.

— Что мне нужно делать? — спросила она.

— Ты поедешь к эльфам. И будешь искать среди них того, кто знает заклинание.

— Почему вы решили, что кто-то из них может знать заклинание? — спросила Мив.

— Эльфы всегда были близки к банши. Не зря этих ведьм считали их родственницами. Логично предположить, что эльфы могли знать это заклинание и передать его банши.

— А вдруг его передала той ведьме другая ведьма?

— Пока мы начнем с эльфов. И так как тебя застрелят за предательство на расстоянии нескольких верст от Грэтиэна, то наш единственный вариант — Тор Ассиндрэль.

— Неблагий Двор? Если они что-то знают, пусть даже само заклинание, тогда почему они сразу не сняли чары с Катэля? — предположила Мив.

— Это тебе предстоит выяснить у них. Хотя, я склоняюсь к мысли, что они могли и не знать, какое именно заклинание было наложено.

— Они винят себя в том, что произошло. Я думаю, они попробовали бы все варианты.

— Если ты вернешься с острова ни с чем, нам придется искать на континенте, — сказал князь, положив руки на подлокотники кресла. — У нас нет другого выхода. Катэль силен, у него целая армия последователей, вряд ли мы снова сможем заковать его в кандалы прежде, чем умрут тысячи людей.

— Можете на меня рассчитывать. Я не уплыву оттуда, пока не узнаю всего, что позволит мне Тор Ассиндрэль, — пообещала Мив.

Князь покинул кресло и передал ей дневник.

— Тебя встретит Иарлэйт Девайн, король Неблагого Двора, — произнес Твердолик. — Ты расскажешь ему все, что знаешь, и покажешь дневник. Иарлэйт долго живет в этом мире. Так говорили еще за многие годы до взрыва на острове… Я надеюсь, он направит тебя по верному следу.

Мив согнула ноги в коленях и слегка наклонила голову, как полагалось кланяться дамам. Когда она посмотрела на князя, она заметила в его взгляде беспокойство. Но Твердолик тревожился не потому, что она может не справиться с его поручением. Он боялся за нее саму. Они впервые расставались на такой долгий срок.

***

Она не помнила, как очутилась во внутреннем дворе. Звезды сияли высоко в небе, их мерцанием можно было любоваться всю ночь. Но Есении было плевать на то, как красивы созвездия, как тепла и тиха сегодня ночь, как приятен легкий шелест деревьев и шум воды в фонтане, возле которого она остановилась. Княгиня села на край и зарыдала пуще прежнего, уронив голову на руки.

— Моя княгиня.

Есения испуганно замерла, испустив тихий вздох. Она убрала волосы, скрывшие ее покрасневшее лицо словно занавесом, и выпрямилась. Рядом с ней стоял Архип Велоров. Несмотря на поздний час, одет он был довольно парадно. Синий кафтан с крупными узорами на узких рукавах довершал золотой медальон с грифоном — особый знак, показывающийего статус в княжествах как за границей, так и в пределах родной страны. Двоюродный брат князя будто был копией своего венценосного родича, лишенной тех недостатков, какими обладал оригинал.

— Что произошло? Почему ты плачешь?

— Ничего… Ничего страшного, — Есения вытерла слезы рукавом. — Я… гуляла.

Архип наклонил голову. Его темно-зеленые глаза, такие же, как у князя, смотрели совсем по-другому. Мягко и внимательно, улыбались, не прибегая к помощи губ.