Карлотта целовала его в лицо, шею, ее пальцы ласкали его обнаженную грудь.

Родригес обхватил ее голову руками и посмотрел на прекрасное лицо. Желание буквально обжигало его.

– Ты хочешь меня? – спросил он.

– Да, – ответила она, глядя ему в глаза.

– Ты действительно хочешь мне помочь?

– Конечно хочу.

– Я хочу не просто секса, – с отчаянием признался он. – Я хочу тебя. И хочу, чтобы ты меня хотела так же сильно! Конечно, ты моя будущая жена или тебе меня жалко… Но дело вовсе не в том!

– С того момента, как мы встретились, я хочу тебя. Ты лишил меня контроля, Родригес. Полностью и окончательно, – произнесла она ровным голосом. – И сейчас я тоже хочу тебя не меньше. Ты нужен мне так же сильно, как и я тебе. Как ты сказал, я могла бы уйти. Уйти от нас, нашей женитьбы. Но я не уйду! Я здесь, с тобой. В твоей жизни и на всю жизнь. Я пообещала это и сдержу обещание.

– Помоги мне забыть… – Он уткнулся лицом в ее волосы, тяжело дыша.

– Не забывай, с кем ты.

– Я хочу помнить только твое лицо. Только твои прикосновения. Только тебя, Карлотта, и ничего больше, – шептал Родригес, наклоняя голову и прижимаясь губами к ее груди. – Пожалуйста…

Она сделала шаг назад и сняла с себя ночную сорочку. Родригес тоже снял оставшуюся одежду, и вот они уже оказались на кровати под одеялом.

Он вдыхал запах, такой неповторимый запах Карлотты, а его руки гладили изгибы ее тела.

– Я хочу тебя, Карлотта Сантина, – шептали его губы. – Только тебя.

– Я хочу тебя, Родригес Ангвиано. – Их губы встретились, их языки сплелись.

Руки Родригеса ласкали ее тело, и она выгнулась ему навстречу. Он плавно вошел в ее разгоряченное, влажное тело, и поток наслаждения обрушился на него. Дрожь пробежала по всему его телу, когда ее руки и ноги обхватили его. Они вместе двигались в такт, дыхание обоих смешивалось, сердца учащенно бились.

А потом они одновременно достигли экстаза, и стоны удовольствия заполнили тихую комнату…

Родригес все еще держал Карлотту, не отпускал ее. Он хотел быть с ней. В ее постели, в ее объятиях.

Теперь все казалось в радужных цветах. Теперь можно было отключиться от эмоций, от страстного желания.

До утра.

– Прости.

Карлотта открыла глаза и увидела красивое лицо Родригеса. Он смотрел на нее с выражением боли на лице. Все, что было до прошедшей ночи, снова нахлынуло на него.

– За что? – спросила она.

– Я был… сам не свой вчера вечером.

– Ты пережил боль. Твой отец…

– И все же это не оправдание тому, как я с тобой разговаривал.

– Родригес, я совершенно не злюсь на тебя за это. Я… Мы не спали вместе целую неделю. Но я хотела тебя. И хочу. И совсем не сожалею о нашей близости.

– О чем не сожалеешь?

– Ни о чем. – Карлотта помотала головой – слова сорвались с ее губ.

«Сожалею лишь об одном – я люблю, а ты никогда меня не полюбишь».

– Я не хотел обидеть тебя. Если же обидел…

– Родригес, все в порядке, – ответила она.

Понимал ли он, что она говорила о своих чувствах, а не о физическом контакте? И говорил ли он тоже о чувствах?

– Это приятно слышать, – сказал он, взглянув на Карлотту, отчего по всему ее телу от головы до кончиков пальцев ног она ощутила жар.

– Тебе надо собираться.

Он кивнул, встал с постели, оделся и вышел. Он должен был дойти до своей комнаты и выбрать костюм для пресс-конференции. Сегодня нужно выглядеть представительно.

Карлотта бросилась лицом в подушку со словами:

– Какая же я идиотка!

Но все же она не переставала улыбаться.

Завибрировал телефон. Карлотта засуетилась, пока не нашла его в своей сумочке на полу.

– Алло!

– Карлотта, это ты?

Она села на кровать:

– Мама? Все в порядке?

– Да. Нет. Не знаю, слышала ли ты новости об Анне?

Анна была бывшей девушкой ее брата – женщиной, которую он променял на свою новую невесту Аллегру.

– Что с Анной?

– Она беременна.

Карлотта раскрыла рот от удивления:

– О нет! Неужели? И что Алекс собирается делать? Он все еще собирается жениться на Аллегре или?..

– Это ребенок не Алессандро! – твердо ответила Зоя.

– О… – Это, безусловно, шокировало Карлотту, так как Анна всегда казалась такой скромной и предсказуемой. Были времена, когда она сама хотела быть такой же милой и рассудительной, как Анна. – Так кто же?..

– Лео. Лео Джексон.

Карлотта не смогла сдержать смешок:

– Ох уж эти Джексоны!

Брат жены Алекса теперь ухлестывал за бывшей невестой Алекса? Настоящая мыльная опера! И наконец теперь не она играет ключевую роль в этом представлении. Хотя сейчас Карлотту мало это заботило.

– Ну, я надеюсь, она с ним счастлива.

– Как ты можешь так говорить?! – фыркнула мать. – Мы потеряли всякую надежду. Если Алессандро не образумится – а он должен! – нам понадобится помощь. Но сейчас Анна…

– Мама, но он же не любит Анну!

– При чем здесь любовь?

Карлотта глубоко вздохнула. Ее мать, которая никогда не жила в одной комнате со своим мужем, которая никогда не ставила свои желания выше долга, не удивила Карлотту своим вопросом. Еще месяц назад Карлотта бы согласилась с ней. В конце концов, она же сама решила выйти за Родригеса без любви!

Но сейчас… сейчас она думала иначе.

– Любовь – это все. Составляющая жизни.

– Странно слышать это от тебя, Карлотта.

– Я влюблена. – Сделав такое неожиданное признание, она почувствовала какую-то свободу. Легкость.

– Пожалуйста, скажи мне: это Родригес? Или я буду на грани инсульта.

– Родригес, мама, – подтвердила она. Карлотта не называла Зою мамой вот уже несколько лет. – Он замечательный! И я надеюсь, Алекс с Аллегрой и Анна с Лео счастливы так же, как я с ним. Когда увидишь Анну, передай мои поздравления.

– Передам, – ответила мать. В ее голосе не ощущалось радости, но слышалось успокоение. – Поцелуй Луку от меня.

Карлотта почувствовала, как ее сердце стало большим. Казалось, оно не помещается в груди.

– Обязательно. Обещаю.

Она уже собиралась рассказать матери о кончине отца Родригеса, но передумала. Слишком много новостей.