– Да.

– Любой ребенок не дал бы, – сказал он, выдыхая.

– Это проблема?

– У меня с детства создалось впечатление – жена и дети не должны менять мою жизнь. Во всяком случае, жизнь моего отца это не поменяло.

Карлотта посмотрела на руки:

– Ты не такой, как твой отец, Родригес. И ты должен понимать это.

– Я понимаю, – произнес он хриплым голосом.

– Тогда ты не можешь игнорировать нас так же легко, как твой отец игнорировал тебя и твою мать. И тебя не должен удивлять этот факт.

– Он не обращал на меня внимания, пока не ушла моя мать. И тогда я стал некой целью. То, как ты смотришь на Луку… Я никогда не мог понять, как она могла оставить меня. Я вижу, как ты смотришь на Луку… А мать меня никогда так не любила.

– Не каждый человек может быть родителем.

– Не каждый, – согласился он. – Полагаю, это правда.

– Мне жаль, – сочувственно произнесла Карлотта. Ей действительно было жаль. Почти физически она почувствовала боль за маленького Родригеса, за его несчастливое детство. – Тебе должны были дать больше. Ты говоришь, будто это не имеет значения. Но это не так! Родители должны были дать тебе больше, чем дали.

– Возможно, нет.

Что он хотел сказать своим ответом?

Карлотта не успела спросить. Родригес демонстративно закончил разговор, включив радио.

Карлотте не хотелось, чтобы Родригес закрывался от нее. Она хотела всего его. И готова была дать ему не только тело. Все свои секреты. Всю себя…

Он проник в ее сердце, как бы Карлотта ни противилась этому факту. Она была влюблена в Родригеса. Но не в того Родригеса, которым он хотел казаться миру, а в того, кем он был в душе под этой своей маской беззаботности. В человека, который выслушал ее без малейшего намека на осуждение. В человека, в котором было столько страсти и огня!

В человека, который сводил ее сына в зоопарк. Который нежно держал его на руках, когда тот уснул.

И пусть сам Родригес не хотел, чтобы она видела его таким…

Они ехали молча, и взгляд Карлотты был прикован к огням города, увеличивающимся с их приближением.

Благотворительный вечер проводился в знаменитых садах Санта-Кристобеля. Это была открытая территория, усаженная растениями из самых жарких стран мира. Родригес подъехал к входным воротам сада и дал ключи охраннику. Как благородный джентльмен он помог Карлотте выйти из машины. От его прикосновения к ее обнаженной руке по телу Карлотты пробежала дрожь. Уже целую неделю он не дотрагивался до нее. Она соскучилась…

По его поцелуям. По нему.

Заглушив в себе внезапно возникшее сексуальное желание, Карлотта последовала за Родригесом внутрь. Воздух был густ и наполнен ароматами. Белые фонари освещали огромные клумбы и лужайки. Вокруг толпились люди, которые разговаривали и смеялись. Это было событие, когда деньги богачей красиво перетекали в фонды благотворительности.

Но Карлотта не испытывала особой радости. В голове у нее все время вертелся разговор с Родригесом. Она пыталась проанализировать его слова, найти смысл.

«– Тебе должны были дать больше, чем дали.

– Возможно, нет».

Неужели он действительно думал, что не заслуживал большего? У него была мать, которая бросила его и отца. А тот бил маленького сына… Как так может быть?

Карлотта вспомнила свою первую встречу с Родригесом. Он казался надменным и гордым. Человеком, который думал – все женщины должны падать к его ногам или в его постель. И уж совсем не тем человеком, который считал: свое несчастливое детство он заслужил.

– Шампанского? – прервал ее мысли Родригес.

Он взял два бокала с подноса у проходящего мимо официанта, не дожидаясь ее ответа.

Карлотта приняла у него бокал:

– Мне казалось, алкоголь на таких мероприятиях…

– Ужасен?

– Да.

– Алкоголь веселит, разве нет?

– Не знаю, насколько такое отношение полезно для здоровья, – ответила она, чувствуя исходящую от него беспечность, которая шокировала. И немного обеспокоила.

– Может, и не полезно. Но я никогда не соблюдал здоровый образ жизни, разве ты не в курсе?

Какие бы мысли ни вертелись у него в голове, они периодически прерывались подходящими к ним людьми, каждый из которых хотел пообщаться с принцем. Их будущим королем. И она, конечно, тоже не была обделена вниманием как будущая королева.

Карлотта чувствовала нарастающее раздражение Родригеса и старалась вести себя дружелюбно с гостями, пока он был не в духе.

– Что с тобой случилось? – прошептала она, когда очередной доброжелатель удалился.

– У меня нет настроения для всего этого. – Он бросил на нее взгляд: – Я хочу остаться с тобой наедине.

– У тебя была целая неделя для этого. Но ты избегал меня!

Он пальцем провел по линии ее подбородка:

– Это была ошибка.

– Ты так думаешь? – спросила она ровным голосом.

– Карлотта. – Родригес наклонился к ней, и в этот момент зазвонил его телефон. – Одну минуту… Да? Как давно? Почему мне никто не сообщил раньше? – Он сделал паузу и продолжил: – Мы сейчас приедем. – Родригес отключил телефон и посмотрел на нее: – Мы должны идти. Это мой отец… Он… Нам нужно идти.

Король лежал в частном отделении больницы, но белые стены, стерильный воздух и запах антисептика не могли не напоминать – это все же была больница.

Карлотта давно не лежала в больнице. С тех пор, как родился Лука…

Атмосфера здесь была тревожная. Еще тревожнее становилось от отрицательных эмоций, обуревавших Родригеса. Когда они подошли к палате его отца, священник уже был там. Сердце Карлотты сжалось. Она знала – Родригес пока не был готов. А как можно быть готовым к такому?

Ее отец тоже представлял собой тирана, и все же она даже думать не могла о его смерти.

– Я зайду один, – глухо произнес Родригес.

Карлотта осталась в коридоре, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Сердце бешено колотилось. На глазах выступили слезы.

Она наблюдала за стрелкой часов. Видела, как священник вышел и снова зашел. Сердце ушло в пятки.

Наконец она села на стул и закрыла глаза.

– Все закончилось, Карлотта. – Голос Родригеса разбудил ее.

Карлотта неожиданно для себя уснула.

– Что?!

– Его больше нет. – Окаменевшее лицо Родригеса выражало печаль.

– Родригес, я…

– Пойдем, – прервал он ее.